повсем?стный морозъ на Николинъ день 1876 года, какого не запомнятъ старожилы, отъ котораго опалъ, въ н?сколько часовъ времени, весь ранній въ этомъ году цв?тъ съ плодовыхъ деревьевъ, и л?са потеряли половину своихъ еще н?жныхъ, недавно распустившихся листьевъ… Валентина Алекс?ича такъ поразило это печальное зр?лище, что онъ тутъ-же, захлопнувъ скор?е ставни и зажегши св?чи, принялся разбирать свои портфели съ лихорадочною посп?шностью, чтобы 'не вид?ть этотъ позоръ и насиліе'. Онъ былъ очень воспріимчивъ и страстно любилъ природу:- этотъ холодный, нагло сверкающій зимній саванъ, налегшій нежданно, негаданно на цв?тущее лоно весны, представлялся ему, д?йствительно, 'насиліемъ' какой-то грубой, ненавистной стихійной силы надъ в?чными, божественными правами ея…
Онъ съ досады не выходилъ дней десять сряду, работая при закрытыхъ ставняхъ въ своемъ кабинет?, а для движенія отправлялся по вечерамъ на прогулку въ молчаливыя залы верхняго этажа своего обширнаго и пустаго дома. Видъ изъ его окна на огромныя старыя липы посреди двора, саженыя его прад?домъ, съ ихъ теперь полуобнаженными в?твями, вызывалъ въ немъ каждый разъ какое-то скорбное, почти бол?зненное чувство, — и онъ проходилъ мимо, опустивъ голову и глаза…
Онъ, за это время, никого не вид?лъ, не пускалъ къ себ?, - и капитанъ, возвращаясь изъ л?су, не разъ, съ безпокойствомъ въ лиц?, допрашивалъ Софрона Артемьича, 'состоитъ-ли въ здравіи Валентинъ Алекс?ичъ и можно-ли скоро ожидать, что угодно имъ будетъ осмотр?ть новыя л?сничества?' — на что управляющій, въ свою очередь, съ значительнымъ и н?сколько таинственнымъ видомъ, отв?чалъ обыкновенно, что 'собственно судить объ этомъ нельзя, потому у барина, попрежнему, въ комнатахъ ставни закрыты, и
И д?йствительно Барабашъ, бывшій самъ ежеминутно начеку, сидя однажды у своего окна въ одинъ изъ т?хъ палящихъ дней, которыми, какъ бы въ отместку за стужу своихъ первыхъ дней, отличалась вторая половина мая того года, увид?лъ барина, спускавшагося съ крылечка, пристроеннаго къ его кабинету. Онъ былъ въ охотничьей куртк? и съ ружьемъ; привезенный имъ съ собою англійскій сетеръ несся визжа внизъ по ступенямъ, словно обезум?въ отъ радости… Былъ уже часъ восьмой пополудни, — но воздухъ былъ все также душенъ и сухъ…
— Ну, теперь пропалъ въ л?су на нед?лю! сказалъ себ? управляющій, торопливо скидывая съ плечъ новый сюртукъ и жилетъ, которые онъ все это время возд?валъ на себя съ утра, въ ожиданіи, 'каждый моментъ', призыва къ барину;- Лукерья, ставь самоваръ!…
Валентинъ Алекс?ичъ прошелъ Дерюгинскими задами на Хомяки, пробираясь къ памятной ему съ д?тства л?сной опушк?, у Пьяной Лужи, надъ которой искони 'тянули' вальдшнепы. Онъ шелъ теперь опять туда, за т?мъ же, какъ въ т? дни, когда б?жалъ со своимъ ружьемъ всл?дъ за своимъ англичаниномъ, по т?мъ же тропинкамъ, подъ т?нью все т?хъ же темныхъ дубовъ, съ лихорадочно бьющимся сердцемъ, съ безконечнымъ рядомъ подвиговъ въ ребяческомъ воображеніи… А тамъ, на м?ст?, что это были за восторги, и трепетъ ожиданія, и до боли сладкія опять замиранія сердца!… Все такъ же живо, той же будто обидой, какъ тогда, звен?лъ въ ушахъ его гортанный см?хъ Фокса всл?дъ за первымъ его промахомъ; вспоминались горячія слезы, вызванныя въ немъ этимъ см?хомъ, и неудачею, и неодобрительной улыбкой Дениса, егеря, стоявшаго подл? него, и который только молча протянулъ руку, чтобы зарядить ему вновь это такъ неудачно выпалившее ружье…
— Что за челов?къ? окликнулъ его нежданно чей-то голосъ.
Передъ нимъ стоялъ здоровенный усачъ, съ 'флинтоввой
— Это изъ новой гвардіи капитана! сказалъ себ? Коверзневъ, усм?хнувшись…
Онъ назвалъ себя — и изъ видимаго смущенія на лиц? л?сника уб?дился, что въ этой встр?ч? не было ничего пріуготовленнаго заран?е, — что было бы ему очень непріятно.
— А ты меня зач?мъ остановилъ? спросилъ онъ.
— Потому какъ съ ружьемъ-съ… Стр?лять у насъ въ л?су чтобы отнюдь никто не см?лъ, приказывали Иванъ Николаичъ, отв?чалъ усачъ, ободренный улыбкой барина;- и какъ особенно до Петрова дни закономъ строго воспрещено, ваше сіятельство! гаркнулъ онъ вдругъ, какъ бы вспомнивъ.
— Валентинъ Алекс?ичъ, просто! поправилъ его Коверзневъ.
— Слушаю, ваше… не договорилъ л?сникъ, вытянувшись передъ нимъ, руки по швамъ и недоум?ло глядя на него…
— Что ты самъ — охотникъ? спросилъ Коверзневъ.
Л?сникъ растянулъ широко губы:
— Есть маленечко, ваше с……
— Не зам?тилъ, тяга хорошо въ этомъ году?
— Не важная-съ, — даже и вовсе по началу не видать было, потому холода все стояли; недавно только тянуть сталъ…
— А гд? твоя изба? Я еще не видалъ вашихъ новыхъ пом?щеній.
— Вотъ тутъ сейчасъ, вправо-съ новый прос?къ пойдетъ, такъ по немъ прямо выйти. Если угодно вашей милости…
Нововыстроенная изба л?сника по Хомякамъ оказывалась, д?йствительно, очень удобнымъ, св?тлымъ и чистымъ пом?щеніемъ. Коверзнева при вход? въ нее обдало сильнымъ запахомъ сушеныхъ травъ;- усачъ, челов?къ одинокій и не молодой, составлялъ изъ нихъ какой-то ц?лебный чай, которымъ пользовалъ себя отъ ломоты.
— Кто-же тебя этому научилъ? спросилъ Валентинъ Алекс?ичъ.
— Венгерецъ, коновалъ, ваше с… Подъ Дебрегинымъ въ полонъ мы ихъ тогда много забрали.
— А ты венгерскую компанію д?лалъ?
— Съ генераломъ Лидерсовымъ всю Перансыльхваннію обошли, ваше-съ… браво отрапортовалъ старый служивый.
— Да не прикажите-ли чаю заварить, ваше вскр… вдругъ какъ бы спохватился онъ.
— Твоего? усм?хнулся Валентинъ Алекс?ичъ.
— Помилуйте-съ, у насъ по вс?мъ л?сничествамъ розданъ настоящій, китайскій на сей случай!
— На какой случай?…
— А собственно, что ежели ваша милость зайдутъ съ охоты, или какъ, — чай, сахаръ и все, какъ сл?доваетъ.
— Это капитанъ распорядился?…
— Сами они-съ!
— 'Какая-то женская обо мн? заботливость!а подумалъ Коверзневъ, невольно тронутый… — Давно онъ зд?сь былъ? спросилъ онъ.
— Иванъ Николаичъ? За часъ м?ста передъ вашей милостью про?зжали.
— Куда, не знаешь?
— Не сказывали, а такъ полагать, что безпрем?нно въ Мурашкахъ теперь они.
— Да, это тамъ, гд? 'узы Гималая!' весело вспомнилось Валентину Алекс?ичу…
Онъ свистнулъ своего Джима и направился къ Пьяной Луж?.
VII
Онъ стоялъ уже тутъ давно, на опушк? л?са, прислонясь спиной къ дереву, со взведеннымъ на оба курка ружьемъ — и ожидалъ. Зарево заката отражалось посл?днимъ багрянымъ св?томъ на длинной гряд? синевато-сизыхъ облаковъ, но душный воздухъ вис?лъ еще надъ землею свинцовою тяжестью. Сквозь мертво недвижную листву л?са высовывался тонкій серпъ нарождавшагося м?сяца въ струяхъ какого-то
