Лесник

— Очень радъ, проговорилъ Коверзневъ, посп?шно приподнялъ еще разъ шляпу и разомъ двинулся съ м?ста.

— Куда же это вы? воскликнула д?вушка, — теперь не до охоти, а домой скор?й надо: видите, что оттуда несетъ? И она, подобравъ возжи, кивнула подбородкомъ вверхъ.

Онъ моментально обернулся.

Уже охватившая полнеба, ползла съ востока поверхъ л?сныхъ вершинъ, словно норовя зад?ть ихъ своими темными краями, огромная темно-фіолетовая туча.

— Страшн?ющая гроза будетъ! вскинулся вдругъ испуганно капитанъ, — только-только до л?сника въ Хомякахъ до?хать!

— И напиться у него вашего чаю? вспомнилъ Коверзневъ:- спасибо вамъ за это, кстати, Иванъ Николаичъ! сказалъ онъ, ласково улыбаясь радостно вспыхнувшему отъ этихъ словъ Пересл?гину.

— Садитесь, monsieur, я васъ подвезу! посп?шила предложить Пинна Афанасьевна.

Предстоявшій ливень не представлялъ ничего заманчиваго для Валентина Алекс?ича, но онъ, съ другой стороны, не чувствовалъ себя въ достаточно хорошемъ настроеніи духа, чтобы слушать дальн?йшую болтовню 'развитой' д?вицы, какъ о ней выражался Софронъ Артемьичъ Барабашъ.

— Очень вамъ благодаренъ, сказалъ онъ съ учтивой улыбкой, — не долги эти л?тнія грозы. Я собрался въ Крусаново, — дойду, авось не растаю.

— Зальетъ-съ… дорогу, Валентинъ Алекс?ичъ, глядя ему съ умоляющимъ видомъ въ глаза, возразилъ капитанъ.

Тотъ пожалъ плечами.

— Д?ло бывалое, Иванъ Николаичъ!… Въ Брусанов? опять сторожка и л?сникъ, должно быть, — и прямо по прос?к? теперь? спросилъ онъ.

— На версту еще прямо пройдетъ, а тамъ дальше, изволите знать, трясина… ,

— В?дьминъ Логъ, знаю!

— Такъ точно-съ! Такъ мимо, подъ прямымъ угломъ, мы вправо повели; на прежнюю дорогу выходитъ, а съ нея опять прос?ка до полянки, гд? тамошняго л?сника изба. Версты четыре отсюда не мен?е итти надо дотол?. Позвольте доложить вамъ, Валентинъ Алекс?ичъ, заговорилъ вдругъ капитанъ прерывающимся отъ волненія голосомъ, — не сов?тую вамъ… Пожалуй сейчасъ зги не увидать будетъ, и самое тутъ м?сто ненадежное, болота кругомъ бездонныя… Не дай Богъ!…

— Съ д?тства знаю я эти м?ста, Иванъ Николаичъ, не собьюсь, молвилъ Коверзневъ.

— Такъ вы р?шительно отказываетесь отъ моего предложенія довезти васъ? спросила съ зам?тною досадою Пинна Афанасьевна.

— Искренно благодарю васъ, отв?чалъ онъ, — но упрямство — мой порокъ…

— Вольному воля! Вы находитесь, очевидно, подъ вліяніемъ аффекта, но я не желаю попасть подъ ливень по вашему прим?ру… ?демте скор?е, Иванъ Николаичъ.

— Позвольте, Валентинъ Алекс?ичъ, предложилъ тотъ, вскарабкиваясь посп?шно на лошадь, — я вотъ ихъ сейчасъ до Хомяковъ довезу и вернусь къ вамъ съ экипажемъ. Не дай Богъ, ночь, гроза, опасно…

— А я знаете, что вамъ скажу, перебила его вдругъ д?вушка, оборачиваясь на Коверзнева изъ своей нетычанки, — все это старобарскіе капризы!

Его такъ и покоробило отъ этого слова. Онъ холодно, коротко поклонился ей, свистнулъ своего сеттера и, не отв?тивъ ни единымъ словомъ, быстро двинулся съ м?ста.

— А впрочемъ, не усп?въ отойти и пяти шаговъ, сказалъ онъ себ? усм?хаясь, — оно и такъ пожалуй! …

И онъ какъ бы невольно оглянулся. Но тел?жка съ подпрыгивавшимъ на с?дл? за нею капитаномъ быстро удалились въ сторону Хомяковъ.

VIII

Шумъ колесъ и конскій топотъ уже усп?ли смолкнуть. Коверзневъ быстрымъ, гимнастическимъ шагомъ подвигался впередъ, внимательно, привычнымъ къ наблюденію природы взоромъ, оглядывая отъ времени до времени темн?вшую окрестность. Прямо противъ него, на запад?, гор?ло еще, сквозя межъ л?са, багряное полымя заката, но все остальное небо уже заволакивалъ мракъ и ненастье. Все ниже и ниже опускались тучи, вершины деревъ уже исчезли въ клубахъ с?раго тумана и, охваченные внезапно его влажнымъ холодомъ, испуганно слетали съ нихъ вороны и съ злов?щимъ, карканьемъ р?яли растерянно въ воздух?… Глухой, но уже грозный, грохотъ несся изъ какой-то близкой дали; зв?рь не рев?лъ еще, — онъ сдержанно рычалъ и готовился…

'Собирается не на шутку, кажись', говорилъ себ? Валентинъ Алекс?евичъ;- 'сухимъ до Крусанова не дойти видно никакъ'… Ему вспомнились Америка, Техасъ, страшная гроза, выдержанная имъ на берегахъ Ріо-Браво. Его тогда спасъ спутникъ его, мексиканецъ, отъ в?рной смерти, оттащивъ своевременно изъ-подъ в?твей обрушившагося подъ ударами грома платана, вблизи котораго стояли они…

— Don't be frightened, Jim! [2] ласково промолвилъ онъ, останавливаясь на мигъ и наклоняясь къ своей собак?, въ какомъ-то странномъ испуг? жавшейся все время на-ходу къ его кол?нк?;- мы съ тобой зд?сь не подъ тропиками…

Онъ усп?лъ уже пройти остальную версту той прямой линіи прос?ки, которая, какъ сообщено ему было капитаномъ, постепеннымъ наклономъ спускалась до берега В?дьмина Лога, круто сворачивала зат?мъ вправо и вдоль того же берега шла на соединеніе съ большою дорогою, уже хорошо знакомою Валентину Алекс?евичу. Онъ повернулъ по ней, какъ было указано, едва уже различая дорогу предъ собою. Л?съ въ этомъ м?ст? зам?тно р?д?лъ и понижался. Близость болота, мимо котораго шелъ путь Коверзнева, давала себя чувствовать умягченіемъ почвы, въ которую ноги его уходили инд? какъ въ какое-то т?сто.

Въ памяти его пронеслись давнишніе, слышанные имъ въ д?тств? разсказы объ этомъ болот?. Это было, д?йствительно, скверное м?сто, недаромъ носившее прозвище, данное ему суев?рнымъ страхомъ окрестнаго народа. В?чно цв?тущее на поверхности какою-то коварно-изумрудною зеленью, оно не выпускало живымъ никого, им?вшаго несчастіе попасть въ его засасывающую бездну. Тянулось оно версты на три въ окружности. Противоположный берегъ подымался надъ нимъ довольно высокимъ крутымъ скатомъ, и съ этого ската однажды, на памяти Валентина Алекс?евича, сорвался высоко наложенный возъ с?на и весь, съ лошадью и парубкомъ-возчикомъ, сид?вшимъ на немъ, ухнулъ и нав?ки исчезъ въ этой зеленой хляби… Онъ помнилъ еще бл?дное лицо, съ какимъ воспитатель его, Фоксъ, вернувшись съ верховой прогулки, разсказывалъ ему, какъ, про?зжая мимо В?дьмина Лога, скакунъ его увязъ внезапно задними ногами въ трясин? и онъ едва усп?лъ вытащить его оттуда, и какъ, 'въ ту минуту, когда онъ почувствовалъ, что крупъ Блекбуля изчезаетъ подъ нимъ, и самъ онъ валится назадъ и вотъ сейчасъ, сейчасъ туда опрокинется вм?ст? съ лошадью, онъ испыталъ такой смертный страхъ ('anguish of death'), какой, думалъ онъ до сихъ поръ въ своей гордости, онъ неспособенъ былъ когда либо испытывать'… Старыя деревенскія бабуси пугали внучатъ своихъ 'Мавками', увлекающими въ осеннюю ночь путниковъ въ это свое бездонное логовище…

Но мысль Коверзнева не хот?ла, да и не способна была останавливаться долго на этихъ представленіяхъ. Не то видалъ онъ въ своей, богатой всякими приключеніями, жизни… Онъ шелъ все такъ же бодро впередъ, среди обнимавшей его теперь уже со вс?хъ сторонъ темноты, держа об?ими руками передъ собою ружье на перев?съ, оберегая такимъ образомъ плечи свои и локти отъ толчка о какое-нибудь препятствіе… Онъ не жал?лъ, что не далъ увезти себя отъ непогоды 'этой д?виц?'. Во-первыхъ, онъ издавна любилъ всякія необычныя ощущенія и 'такъ называемыя опасности', какъ привыкъ онъ презрительно выражаться. А зат?мъ… Какими см?шными словами, думалъ онъ, обзавелись они теперь б?дные: 'аффектъ', 'регрессъ', 'Огюстъ Контъ', 'Лассалъ'!… И 'пресерьезно, какъ точно ор?хи щелкаютъ'…

См?хъ, вызванный въ немъ этимъ нежданно пришедшимъ ему въ голову сравненіемъ, готовъ былъ сорваться съ его устъ… и замеръ. Трескучій, оглушившій на н?сколько мгновеній Коверзнева, громовой ударъ