первое попавшееся ему кресло, съ видомъ челов?ка, который отъ усталости ногъ подъ собою не чувствуетъ.
— Я исходилъ садъ, не останавливаясь, четырнадцать разъ кругомъ, началъ онъ ex abrupto съ видимо напускною развязностію:- садъ им?етъ въ окружности три тысячи четыреста восемьдесятъ восемь шаговъ; помноживъ это число на четырнадцать…
— Очень много выходитъ, прервалъ его разсчеты графъ, — и ты…
— J'avais besoin de cet exercice pour me calmer [22], не далъ ему кончить тотъ, — хот?лъ получить возможность переговорить съ тобою хладнокровно, промолвилъ онъ, закуривая сигару о зажженную имъ спичку, и, пользуясь мгновеннымъ огнемъ этой спички, безпокойно глянулъ въ лицо Завалевскаго.
Графъ тотчасъ же догадался, о чемъ это нужно было Пужбольскому переговорить съ нимъ; сердце у него екнуло.
— Говори! сухо проговорилъ онъ.
— Сегодня утромъ, повиновался немедленно князь, — между дв?надцатью и часомъ, въ томъ большомъ л?су, гд?, ты помнишь, мы такой необыкновенно огромный б?лый грибъ нашли, я предложилъ дочери твоего управляющаго, mademoiselle Samoilenko, сердце мое, особу и все, что соблаговолили оставить мн? на пропитаніе Толкачевъ, Горбачевъ, et toute la satanee kyrielle que vous savez. Я просилъ ея руки…
— Ты! невольно воскликнулъ Завалевскій!
— Я! пыхнулъ сигарою Пужбольскій, — потому что я глупъ, какъ пробка, что нын?шнее утро и доказало мн? еще разъ до осязаемости.
— И она?… голосъ дрогнулъ у графа.
— Она?… Elle m'a envoye paitre [23], что мн? сл?довало предвид?ть, и что я въ сущности и предвид?лъ… и всетаки пол?зъ, потому что, какъ говоритъ Байронъ: who, alas, can love and then be wise! [24] или какъ въ русской пословиц?:
Какъ ни мало былъ расположенъ къ веселости Завалевскій, онъ не могъ не засм?яться.
— Vous auriez du etre plus genereux! воскликнулъ не безъ горечи князь:- не годится Цезарю глумиться надъ Помпеемъ!…
— Это ты меня Цезаремъ называешь? воскликнулъ, въ свою очередь, графъ.
— Тебя!… И ты отрицать это даже права не им
23; ешь, потому теб? въ этомъ признались прямо, въ лицо!…
Завалевскій, не отв?чая, склонилъ голову, словно пойманный въ преступленіи.
А пріятель его пояснилъ съ какимъ-то злорадствомъ, наслаждаясь его растеряннымъ видомъ:
— Сегодня, между семью и восемью, въ саду, за пять минутъ предъ нашимъ съ отцомъ ея возвращеніемъ сюда!
— Ты вид?лся съ нею? быстро подошелъ въ нему графъ.
— Вид?лся!
— И она теб? сказала?…
— Не сказала ничего, я самъ угадалъ*.. Угадать было не трудно, — elle n'avait pas figure humaine! [25]
— Боже мой, в?дь это безуміе! вырвалось отчаянно у Завалевскаго.
— Безуміе, подтвердилъ съ ироніей князь:- и я говорилъ ей, что это безуміе, и она лучше обоихъ насъ знаетъ, что это безуміе… И поэтому мн? безконечно жаль ее! завизжалъ онъ внезапно на самыхъ верхнихъ нотахъ своего голоса, — потому что она прелестн?йшее существо на св?т?… et que je l'aimerai, quoiqu'elle m'aie envoye paitre, jusqu'a la fin de mes jours!…
И Пужбольскій, безсильный сдерживаться бол?е, пустилъ сигарою своею въ ст?ну. Ударъ попалъ въ большую гравюру съ Рафаэлевскаго
— Не вели вставлять новаго! воскликнулъ онъ, вскакивая съ м?ста:- пусть это останется на в?ки у тебя памятью того дня, когда ты безжалостно оттолкнулъ восхитительное Божіе созданіе… pour l'amour de laquelle я готовъ бы былъ, кажется, me faire capucin и всю жизнь глотать деревянное масло!… Теперь bonsoir потому что весь мой запасъ хладнокровія выдохся и мн? опять надо четырнадцать разъ об?жать садъ.
Онъ быстрыми шагами направился въ двери. Завалевскій кинулся за нимъ, схватилъ его за руку.
— Не до буфонствъ, Пужбольскій!… Ты мн? скажи, — ты ее вид?лъ, — какъ нашелъ ты ее?
— А такую я ее нашелъ, отв?чалъ князь посл? минутнаго молчанія, — что на первый даже взглядъ недобрымъ ч?мъ-то на меня пов?яло… On ne sait pas, que diable! Особенно теперь, когда они со своимъ 'прогрессомъ' такъ устроили, что жизни челов?ческой три гроша ц?на!… Я ей прямо далъ почувствовать, что она… что это… А она подняла на меня свои божественные глаза и говоритъ мн?: 'смириться надо, не роптать…'
Подъ р?сницами Завалевскаго наб?жали слезы. Это были
Онъ зашагалъ опять по комнат? въ невыразимомъ волненіи.
— В?дь это же невозможно, Пужбольскій, это было бы преступленіемъ… В?дь я чуть не тридцатью годами ея стар?е, в?дь она мн? во внучки годится!… Что общаго между этою молодою жизнью и мною?
— Что общаго? крикнулъ на него князь. — А то именно, что она теб? не
И Пужбольскій, вн? себя, ц?пляясь дорогой за стулья и столы, поб?жалъ въ свою комнату, расположенную въ противоположномъ конц? дома.
Черезъ четверть часа пришелъ въ нему Завалевскій… Бес?да друзей на этотъ разъ продолжалась далеко за полночь… Имъ въ голову не могло прійти, что въ это самое время происходило во флигел?, занимаемомъ господиномъ Самойленко…
XX
Какъ туча грозный вернулся изъ сада Іосифъ Козьмичъ… Къ немалому своему удивленію, онъ засталъ у себя въ столовой, чрезъ которую проходилъ онъ въ кабинетъ, Вермана, котораго ожидалъ никакъ не ран?е завтрашняго дня. 'Монополистъ' сид?лъ за об?деннымъ столомъ и жадно до?далъ какую-то поданную ему половину холодной инд?йки…
— Извините, что безъ васъ распорядился, многоуважаемый, объяснилъ онъ хозяину, — чуть съ голоду не умеръ просто…
— Не застали генерала? коротко спросилъ тотъ.
— Утромъ въ городъ у?халъ, какъ нарочно, — и со вс?мъ семействомъ… Хл?ба куска тамъ достать не могъ, пов?рите!… Вернулся въ вамъ и…
— Неудачный для васъ день! отр?залъ господинъ Самойленко.
— А что? поднялъ на него глаза Верманъ, встревоженный его тономъ.
— Что! — Пошелъ вонъ! обернулся главноуправляющій въ прислуживавшему гостю слуг?. — Мимо
