Марина из Алого Рога

про?хало, — вотъ что! объяснилъ онъ Верману, едва остались они вдвоемъ.

'Монополистъ' только глазами заморгалъ, — онъ не совс?мъ сообразилъ еще.

— Не продаетъ, — понялъ ты? крикнулъ ему Іосифъ Козьмичъ.

— Какъ не продаетъ? даже побл?дн?лъ слегка Верманъ.

— А вотъ такъ, что ему большія деньги не нужны теперь…

— Да в?дь онъ самъ же, говорили вы, въ шею гналъ васъ, чтобы деньги ему скор?е?…

— Ну, а теперь не нужно!… Въ маломъ, говоритъ, масштаб? думаю… Да вретъ онъ, — не то совс?мъ, вретъ! захлебывался г. Самойленко, расхаживая по комнат?, какъ въ кл?тк? разъяренный левъ.

— Сомн?вается — полагаете? смекнулъ 'монополистъ'- и выронилъ вилку изъ рукъ.

Іосифъ Козьмичъ внезапнымъ оборотомъ сталъ стоймя предъ нимъ, весь багровый.

— Зм?ю за пазухой выростилъ я, пропустилъ онъ сквозь спиравшееся отъ гн?ва горло, — оттуда идетъ, понимаешь?…

Верманъ не на шутку перепугался.

— Выпейте, выпейте, многоуважаемый! захлопоталъ онъ, наскоро наливая полный стаканъ воды и подавая ее пріятелю…

Тотъ выпилъ ее залпомъ и — судорожнымъ движеніемъ рванулъ съ себя галстукъ.

— Зм?ю выростилъ! повторилъ онъ глухо.

— Никогда того быть не можетъ, не пов?рю, великодушно вступился 'монополистъ', — чтобы такая благородная и образованная д?вица какъ…

— А сегодня утромъ, перебилъ его господинъ Самойленко, — не слышалъ ты самъ, какъ она… Кто тамъ? крикнулъ онъ вдругъ на скрипъ осторожно отворявшейся изъ передней двери.

— Я… Осипъ, отв?чалъ надтреснувшій голосъ — и въ дверь бочкомъ, сгорбясь, прол?зла жабообразная фигура хромаго кузнеца:- приходить, сказывалъ Лаврентій, приказывали…

— Приходить! такъ и накинулся на него главноуправляющій, — драть тебя, такъ и то мало!…

— Что-жь драть-то! пробормоталъ кузнецъ, перебирая между пальцами свою неизб?жную м?ховую шапку, — напрасно, за что драть-то!…

— Напрасно! подб?жалъ къ нему съ поднятыми кулаками 'потомокъ гетмановъ': — а колеса въ тарантас? моемъ ты смотр?лъ?…

— Смотр?лъ…

— Смотр?лъ, подлецъ, а что хлябаютъ кругомъ шины, не видалъ?

— Новыя, изв?стно, — ссохлись, объяснялъ Осипъ, конфузливо опуская м?шки своихъ в?къ на глаза.

Іосифъ Козьмичъ такъ и затопалъ на м?ст?.

— Такъ на это, распротоканалья ты эдакая, держу я тебя кузнецомъ, чтобы ты, ерепей мерзопакостный…

Голосъ Вермана прервалъ ругательства его на половин?.

— Гд? у васъ сигары, многоуважаемый? говорилъ онъ, — мои вс? вышли…

— А вотъ сейчасъ… Погоди меня зд?сь, я съ тобой не кончилъ! крикнулъ кузнецу господинъ Самойленко и направился всл?дъ за Верманомъ въ кабинетъ.

Дверь за ними затворилась; 'хромой б?съ' остался одинъ…

Быстро наступалъ вечеръ. Кузнецъ все ждалъ… но дверь кабинета все такъ же оставалась затворенною… никто не звалъ его. Отмороженная нога его затекла, — онъ осторожно опустился на кончикъ ближайшаго въ передней стула, прикорнулъ головой въ притолк? и — тутъ же задремалъ…

Часы въ осв?щенной гостиной Іосифа Козьмича только-что отзвонили одиннадцать ударовъ, когда онъ съ Верманомъ вышли туда изъ полутемнаго кабинета, въ которомъ они до того времени переговаривались о неожиданномъ оборот?, принятомъ ихъ д?ломъ, и о средствахъ его поправить… Остаться ночевать въ Аломъ-Рог? 'монополистъ' не согласился: ему, ув?рялъ онъ, необходимо было захватить въ город? одного пріятеля, который съ первымъ утреннимъ по?здомъ собирался въ Харьковъ ?хать, такъ что онъ его едва застать усп?етъ… Іосифъ Козьмичъ не настаивалъ…

Онъ проводилъ гостя до крыльца.

— Прощайте, до скораго свиданья, почтенн?йшій другъ! говорилъ 'монополистъ', усаживаясь въ свой экипажъ: — я ув?ренъ, что, при вашемъ ум?, все устроится въ лучшему по вашей фантазіи… Марин? Осиповн? мое почтеніе прошу засвид?тельствовать, заключилъ онъ подъ звонъ бубенцевъ и грохотъ задвигавшихся колесъ…

— Я вотъ ей засвид?тельствую! пробурчалъ господинъ

Самойленко, оставшись одинъ на крыльц?, - и медленными шагами поворотилъ назадъ.

Не усп?лъ онъ войти въ гостиную, какъ на порог? дверей, выходившихъ въ садъ, вырисовалась предъ нимъ стройная фигура Марины, вся св?тлая на темномъ фон? сада…

Она увид?ла его, на мигъ остановилась въ дверяхъ и — вошла въ комнату, бл?дная и спокойная.

У Іосифа Козьмича даже губы задрожали…

— Откуда, сударыня? началъ онъ, едва сдерживаясь.

— Изъ саду, какъ видите…

Она опустилась въ кресло и сложила руки на кол?няхъ, какъ бы готовясь слушать… Лицо ея приняло выраженіе чего-то преднам?реннаго и р?шительнаго…

Онъ быстро прошелся по комнат? — и вдругъ остановился предъ ней.

— Что же вы ц?ловались тамъ съ нимъ въ саду?…

Какъ отъ прикосновенія горячаго жел?за, вся вздрогнула Марина.

— Про кого это вы говорите?

— Про кого-жь, какъ не про графа вашего! злобно отр?залъ онъ ей въ отв?тъ.

Она улыбнулась, — чего стоило ей эта улыбка!..

— Вы знаете, что это не можетъ быть;- къ чему же вы говорите? тихо вымолвила она, и руки ея упали снова на ея кол?ни.

Господинъ Самойленко никакъ не ожидалъ этого спокойствія, — оно его еще бол?е раздражило.

— Я всего въ прав? ожидать посл? вашего пассажа! крикнулъ онъ на нее:- дерзости я еще могъ бы простить, — подлости никогда!..

Марина подняла на него свои потускн?вшіе и изумленные глаза: онъ упрекалъ ее въ подлости!…

— Вы осм?лились передать ему, захлебывался межъ т?мъ Іосифъ Козьмичъ, — передать подслушанное… перевранное вами…

Она только плечами пожала.

Онъ наклонился въ ея креслу, сжимая кулаки…

— Ты меня, сквернавка ты эдакая, захрип?лъ онъ, забывая уже всякую удержь, — ты меня предъ жидомъ см?ла воромъ назвать… меня, Самойленку!.. Да мало того, пшіонничать пошла, нашептывать на меня своему… чортъ васъ знаетъ, ч?мъ онъ теб? приходится!..

Она молчала, недвижимая какъ мраморная глыба… Только пальцы до боли стиснутыхъ ею рукъ хруст?ли въ отв?тъ его б?шенымъ ругательствамъ.

— Да говори же, отв?чай! — его все сильн?е приводила въ ярость неожиданная ея невозмутимость:- не ты разв? отсов?товала графу л?съ продавать?..

— Я ничего не сов?товала, все такъ же тихо промолвила она.

— Брешь ты, врешь! затопалъ онъ на нее ногами. Она вскинула на него взглядомъ.

— Солгала-ли я вамъ хотя разъ въ жизни? сказала она только.

— Такъ кто-жь его научилъ! уставился на нее Іосифъ Козьмичъ:- не святымъ же духомъ ос?нило его, чтобъ онъ съ утра на вечеръ съ?халъ, съ хочу на не хочу?..

— Разв? такъ трудно ему самому догадаться… что вы его обманываете? отв?чала на это Марина.

Искры запрыгали въ зрачкахъ 'потомка гетмановъ'… Онъ схватился за стулъ…

— Да какъ ты см?ешь… въ глаза… мн?… еще разъ… Знаешь ли ты… что я тебя могу…