нему.
— Говорили мн? въ канцеляріи. Я в?дь у него постоянно вм?сто затычки служу, отнесся онъ этими словами про своего начальника, съ которымъ состоялъ въ такихъ же бранчиво-н?жныхъ отношеніяхъ, какъ и съ закадышнымъ другомъ своимъ, Крусановымъ.
— Такъ намъ надобно сговориться по этому случаю. Завтра я все утро дома. За?зжай непрем?нно и пораньше.
— За?ду. А хороша-то в?дь какъ, Господи! примолвилъ н?жнымъ шепотомъ майоръ, указывая глазами по направленію Надежды Павловны и сантиментально закатывая ихъ зат?мъ подъ самый лобъ, которымъ щедрая природа наградила его до самаго затылка.
— Ну, теперь пошелъ дурить! — И Крусановъ махнулъ рукой на Чесмина. — А вы, съ пріятелемъ, держите ухо востро! сообщилъ онъ мн? въ вид? наставленія.
И оба, взявшись снова подъ руку, вышли на л?стницу.
Я вернулся въ дивану. Б?дная д?вушка взглянула на меня такимъ испуганнымъ взглядомъ, что мн? стало страшно за нее. Генералъ, повидимому, ничего не слыхалъ, или не понялъ.
Къ счастію, приб?жалъ въ это время. Кемскій съ мантильей въ рукахъ и презабавнымъ разсказомъ о томъ, какъ на ней сид?ла какая-то злая старуха, съ райсвою птицей на голов?, которую онъ никакъ не могъ уговорить привстать, и какъ онъ долженъ былъ наконецъ вытащить мантилью силой изъ-подъ старой упрямицы.
Его беззаботный см?хъ, его забавныя р?чи успокоили на время Надежду Павловну.
'Могъ-ли бы быть онъ такъ веселъ, еслибъ ему д?йствительно грозила опасность?' хот?ла сказать, казалось, медленная улыбка, складывавшаяся на ея слегка заал?вшихъ губахъ, пока она слушала Кемскаго вс?мъ своимъ слухомъ, смотр?ла на него во вс? глаза.
Н?тъ, не чуждъ ей былъ этотъ челов?къ. Имя его не пронеслось безотв?тнымъ звукомъ въ ея жизни. Онъ былъ дорогъ ей, — говорило ея внимающее, бол?зненно-оживленное лицо.
Дорогъ какъ подруг? д?тства, какъ сестр?, можетъ-быть?…
Все равно: какъ бы ни любила она, сладко быть любимымъ ею, думалъ я въ это время…
— Пора! сказалъ генералъ, подымаясь съ м?ста. Мы спустились съ л?стницы.
— Владиміръ, вы будете въ намъ завтра? быстро и задрожавшимъ голосомъ спросила она Кемскаго, пока лакей над?валъ шинель генералу.
— Еще бы не быть! воскликнулъ онъ съ сіяющимъ лицомъ.
— Утромъ рано?
— Какъ можно раньше.
— Честное слово?
— Разпречестное! Онъ схватилъ ея руку и страстно приникъ въ ней губами.
Она тихо отвела ее.
— Смотрите же! сказала она. Вздохъ, какъ она ни старалась, невольно вылет?лъ у нея изъ груди. — Я васъ буду ждать, примолвила она, укутывая голову въ капюшонъ мантильи.
Ей подали шубу. Влюбленный морякъ поб?жалъ безъ шинели сажать ее въ карету.
IX
— По?демъ ночевать ко мн?, предложилъ я Кемскому, когда онъ вернулся. — Или теб? еще на балъ хочется?
— Да, очень мн? теперь нужно! возразилъ онъ, см?ясь.
— Такъ по?демъ.
— Пожалуй!
Кто-то въ это время назвалъ меня по имени.
Я обернулся и увид?лъ, что на л?стниц?, безъ шляпы, закрывая грудь лацканами фрака отъ сквознаго в?тра, стоялъ г. Секкаторовъ. Г. Секкаторовъ былъ не мен?е пріятеля нашего Крусанова популярнымъ лицомъ въ московскомъ св?т?, но отличался отъ него своимъ тончайшимъ обращеніемъ, достойнымъ временъ красныхъ каблуковъ и причесокъ a l'oiseau royal, голосомъ, им?вшимъ особенное свойство напоминать вамъ о томъ, что есть на св?т? сладкія вещества, въ род? патоки и сдобнаго т?ста, и наконецъ уваженіемъ, самымъ безграничнымъ, къ своей собственной особ?.
Вотъ этотъ-то самый, безгранично уважавшій себя г. Секкаторовъ стоялъ теперь на л?стниц? и звалъ меня. Выраженіе его лица въ эту минуту совм?щало въ себ? три отт?нка: торжественность, таинственность и самоуглубленіе.
Я поднялся къ нему.
— Pardon de vous deranger, началъ онъ полушепотомъ, — я бы хот?лъ…. не можете-ли вы, однимъ словомъ, сообщить мн? адресъ вашего друга?
— Какого друга?
— Господина Кемскаго. Такъ, кажется, правильно?
— Совершенно такъ. А позвольте узнать, на что вамъ этотъ адресъ.
Г. Секкаторовъ н?сколько замялся.
— Если вы желаете вид?ть Кемскаго, продолжалъ я, — такъ можете сейчасъ же; вотъ онъ самъ налицо, внизу стоитъ.
— Н?тъ, н?тъ, я не желаю безпокоить его теперь. Надо вамъ сказать, что я лично не им?ю удовольствія его знать. Я долженъ переговорить съ нимъ по порученію третьяго лица.
Г. Секкаторовъ чрезвычайно отчетливо и протяжно проговорилъ эту посл?днюю фразу.
— По порученію господина Зв?ницына? спросилъ я.
Онъ посмотр?лъ на меня задумчиво и, по многозначительномъ молчаніи, произнесъ также медленно и сжимая губы кружечкомъ:
— Я не нэзываю никёгё.
— Очень хорошо-съ. Такъ я вамъ могу сообщить сл?дующее. Мой адресъ вамъ изв?стенъ. Кемскій ночуетъ у меня. Если вамъ угодно переговорить съ нимъ по порученію вашего таинственнагл незнакомца, милости просимъ ко мн? завтра утромъ.
— Въ ко-оторомъ часу прикажете?
— Да хоть въ семь часовъ, пожалуй.
— Въ семь? Помилуйте! Наше гиперборейское солнце едва покидаетъ свое ложе въ этотъ часъ! уже игриво возразилъ г. Секкаторовъ. — Я над?юсь, что наши переговоры съ господиномъ Кемскимъ будутъ та- акого рода, что мн? было бы по истин? сов?стно вызывать его та-акъ рано изъ сладкихъ объятій сна.
— Къ чему же тогда эти переговоры?
Г. Секкаторовъ учтиво пожалъ плечами и объявилъ, что прибудетъ ко мн? завтра утромъ въ девятомъ часу.
— Съ к?мъ и о чемъ ты тамъ шушукалъ? спрашивалъ меня Кемскій на крыльц?, пока хриплый голосъ городоваго вызывалъ мои сани…
— О томъ, что завтра утромъ начинается первый актъ войны мышей съ лягушками, отв?чалъ я ему шуткой.
— А это былъ самъ премудрый крыса Онуфрій? сказалъ онъ, расхохотавшись, словно только и ждалъ этого случая.
— Ты сказалъ! подтвердилъ я.
— Я теб? говорилъ, что намъ не изб?жать объясненій съ господиномъ Зв?ницынымъ. Завтра онъ шлетъ въ намъ посланіе. Что же мы ему отв?тимъ? спросилъ я Кемскаго, когда мы остались дома одни.
— Я право не знаю, молвилъ онъ, — и думать объ этомъ въ эту минуту р?шительно не въ состояніи. Ты слышалъ, что она ждетъ меня завтра….
— Такъ и думать не станемъ! И точно, нечего загадывать заран?е; утро вечера мудрен?е. Заляжемъ спать скор?е.
Но не смотря на такое мудрое р?шеніе, заснуть я не могъ. На душ? у меня было неспокойно и
