— Я не сделала тебе больно? Ну… ногтями…
Он с улыбкой покачал головой:
— Нет, не сделала. Я ничего не почувствовал.
Она кивнула и, тоже улыбнувшись, снова стала поглаживать его по спине.
С минуту оба молчали, потом он вдруг спросил:
— А это правда?
Шарлотта тотчас же поняла, о чем речь, однако медлила с ответом. «Я ведь уже говорила ему… — думала она. — Неужели он не верит?»
Молчание затягивалось, и Филипп уже решил, что не дождется ответа. Но тут она наконец прошептала:
— Конечно, правда.
Он пристально посмотрел ей в глаза:
— Значит, ты действительно любишь меня?
— Да, люблю.
В голосе ее чувствовалась неуверенность, и Филипп подумал: «А может, она вовсе не собиралась мне открываться? Может, это у нее просто вырвалось?» Что ж, даже если и так, — она не должна пожалеть о своих словах.
Нежно поцеловав жену в губы, Филипп прошептал:
— Шарлотта, скажи мне это еще раз. Скажи, что любишь меня.
Она улыбнулась:
— Я люблю тебя, Филипп:
Он поцеловал ее в лоб.
— Скажи еще раз.
— Я люблю тебя.
Он принялся покрывать поцелуями ее лицо, шею, плечи.
— Любимая, еще.
Она со смехом обвила руками его шею.
— Я люблю тебя, Филипп, люблю, я люблю, люблю…
Он пристально посмотрел на нее, потом прошептал:
— А я люблю тебя, Шарлотта. — И снова поцеловал ее.
По-прежнему обнимая мужа, она открылась для него, Филипп тотчас же вошел в нее. Но на сей раз он был нежен и нетороплив. Медленно приподнимаясь и опускаясь, он то и дело целовал груди жены и осторожно поглаживал её плечи, он обращался с ней так, словно она была хрупкой фарфоровой вазой, прикасаться к которой следовало лишь кончиками пальцев.
Шарлотта же целовала его в ответ и так же медленно приподнималась ему навстречу. Но в какой-то момент они начали двигаться все быстрее, и теперь уже из горла Шарлотты вновь вырывались хриплые стоны. Обнимая мужа, она, задыхаясь, шептала:
— О, Филипп, люблю, люблю, люблю…
— О, Шарлотта!.. — хрипел он, крепко взяв ее за бедра. — Шарлотта, любимая!..
Он входил в нее снова и снова, а она раз за разом устремлялась ему навстречу. Наконец оба вскрикнули и содрогнулись почти одновременно.
—Шарлотта!.. — выкрикнул Филипп в последний раз.
А она, крепко прижавшись к нему, прошептала в ответ его имя.
«Все-таки она пришла ко мне».
Именно эта мысль промелькнула у Филиппа, как только он пришел в себя и вернулся к реальности. Он не знал, как долго они с Шарлоттой пролежали на полу, — возможно, они на какое-то время уснули. Но теперь она лежала к нему спиной, а он, обнимая Шарлотту, прижимал ее к груди. И оказалось, что он даже прикрыл ее своим сюртуком и красным халатом, в котором она к нему пришла. Впрочем, эти вещи никак не могли заменить одеяла — в комнате теперь было довольно прохладно, и он чувствовал, что у него все сильнее мерзла спина.
Повернув голову, Филипп взглянул на камин и понял, что они с Шарлоттой и впрямь пролежали на полу довольно долго. Пламя давно погасло, и теперь в камине светились лишь оранжевые угольки. Следовало бы их разворошить, но он боялся вставать, боялся потревожить Шарлотту, спавшую в его объятиях.
Осторожно приподнявшись на локте, Филипп заглянул ей в лицо. Даже сейчас, в полумраке — угольки в камине почти не освещали комнату, — его жена была прекрасна и обворожительна, и он долго не мог оторвать от нее взгляд, минут пять ею любовался.
И ведь она все-таки пришла к нему и сказала, что любит его. Да, сказала, что любит, хотя прекрасно знает, что он за человек.
Но Шарлотта далеко не все о нем знает. Не знает, например, что он по-прежнему ее обманывает, что он написал своему поверенному второе письмо, так как вовсе не собирался с ней расставаться и не собирался устраивать бракоразводный процесс.
А может, она все же догадывается об этом? Нет-нет, такого просто быть не может. Иначе она никогда не доверилась бы ему и не пришла бы сюда в халате и в красных чулках…
Да, он, Филипп, — самый настоящий негодяй, вот только…
Вот только какое это теперь имеет значение? Ведь Шарлотта уже принадлежит ему, не так ли?
Да, она принадлежала ему, и теперь не могло быть и речи о разводе — он не позволит ей уйти от него, не позволит даже заговорить об этом. И конечно же, он постарается сделать так, чтобы она не пожалела, что доверилась ему и сказала о своей любви.
Прижимаясь губами к виску Шарлотты, Филипп мысленно поклялся, что сделает все от него зависевшее — только бы она была с ним счастлива.
Глава 18
Шарлотта вздрогнула во сне и проснулась. Но проснулась не в своей спальне и не в своей постели. Рядом с ней лежал обнаженный мужчина, и он… «Филипп!» — мысленно воскликнула она и тотчас же вспомнила все, что произошло накануне.
Собравшись с духом, Шарлотта повернула голову и вздохнула с облегчением. Слава Богу, муж до сих пор спал. В сером предрассветном свете, сочившемся сквозь занавески, она отчетливо видела его лицо, и казалось, что даже во сне на лице у него была привычная маска бесстрастия и сдержанности.
«Но ночью-то он ее снял», — с улыбкой подумала Шарлотта. И ей снова вспомнилось все, что происходило между ними несколько часов назад, вспомнились его ласки, поцелуи и жаркие объятия.
Впрочем, от него и сейчас исходил жар — словно от пылающего камина, и рядом с ним было тепло и уютно — просто замечательно!
Шарлотта попыталась покрепче прижаться к мужу, хотя прекрасно знала, что ей пора уходить. И, конечно же, она знала, что как только наденет красные кружевные чулки, дороги обратно у нее не будет.
Но она ведь собиралась только соблазнить Филиппа, не так ли? Да, конечно, она только для этого к нему пришла. И если так, если все вышло, как она хотела, то ей, наверное, следовало отсюда уходить. Однако она по-прежнему лежала рядом с мужем, лежала, крепко прижимаясь к нему.
Наверное, она не могла сейчас уйти по одной простой причине, потому что сказала Филиппу то, что не собиралась говорить, сказала ему о своей любви. И эти ее слова до сих пор звучали у нее в ушах. «Я люблю тебя, Филипп, люблю, люблю, люблю…»
Шарлотта тихонько вздохнула. Увы, она действительно его любила. И даже сейчас ей ужасно хотелось прикоснуться к нему, хотелось провести пальцами по его лбу, носу, подбородку…
И тут она вдруг поняла, что ее рука как бы сама собой тянется к Филиппу. Закрыв глаза — чтобы не видеть его! — Шарлотта снова вздохнула и заставила себя отвернуться.
