Что же касается ее поклонников, пожалуй, он начал бы с Денби. Этот мерзавец слишком долго имел удовольствие держать Шарлотту у себя на коленях. И он непременно за это ответит!
Остановившись у двери Шарлотты, Филипп перевел дух, затем постучался. Ответа не последовало, и он, прижавшись ухом к двери, стал прислушиваться.
Через несколько секунд послышался голос Шарлотты, и тут же последовал ответ служанки. Но обе они говорили не очень громко, и Филипп не понял ни слова.
— Шарлотта, — выкрикнул он. — Можно войти?!
Голоса за дверью смолкли. Но через минуту женщины вновь заговорили, на сей раз — совсем тихо.
Выходит, Шарлотта решила проигнорировать его? Нет, он этого не допустит!
Филипп взялся за ручку двери. В конце концов, это его дом, и он имел полное право заходить в любую комнату. А стук — это просто любезность с его стороны.
Однако дверь оказалась запертой.
— Проклятие… — проворчал герцог, направляясь в свою спальню, где имелась дверь, ведущая в комнату Шарлотты.
Однако он обнаружил, что и дверь в его комнате была заперта. В его воображении тотчас же возник толстяк Денби, но теперь уже — с синяком под глазом (Филипп твердо решил, что проучит мерзавца).
Вытащив из кармана ключ, герцог сунул его в дверную скважину и с лязгом провернул. Затем, широко распахнув дверь, переступил порог комнаты. Шарлотта вздрогнула и повернулась к нему. Оказалось, что она уже успела одеться. На ней было одно из ее лондонских платьев — неужели где-то спрятала? — причем это был весьма нескромный наряд с необычайно низким вырезом и коротенькими рукавами.
Несколько мгновений она молча смотрела на мужа, затем, повернувшись к служанке, стоявшей у раскрытого саквояжа, тихо сказала:
— Анна, оставь нас.
Служанка тут же направилась к двери, соединявшей комнаты супругов. Шарлотта же, взглянув на мужа, спросила:
— Неужели ты не можешь оставить меня в покое?
Филипп пожал плечами:
— Полагаю, ответ очевиден.
Что-то пробурчав себе под нос, Шарлотта проследовала к гардеробу и рывком открыла его.
— У тебя больше не будет любовников, — заявил Филипп.
Шарлотта принялась что-то искать в гардеробе. Наконец вытащила оттуда темно-синее дорожное платье. И вдруг истерически рассмеялась.
Филипп взглянул на нее с удивлением.
— Что с тобой, Шарлотта? Почему ты смеешься? — спросил он с некоторым беспокойством.
А она, выронив платье, все смеялась и смеялась — точно безумная.
Приблизившись к жене, Филипп взял ее за плечи и развернул лицом к себе.
— Шарлотта, в чем… — Он умолк и отступил на шаг, увидев в ее глазах холодное презрение.
Шарлотта же, вскинув подбородок, громко проговорила:
— Не беспокойтесь, ваша светлость! Никаких любовников не будет! И никогда не было! Да, никого у меня не было. Кроме вас, разумеется. Видите, в отличие от некоторых я знаю, что такое верность.
Филипп недоверчиво покачал головой:
— Но как же так?.. Ведь я видел тебя… Видел, как ты вошла в дом лорда Челмси. Я наблюдал за тобой из своей кареты. А ушла ты лишь на следующее утро.
Шарлотта мечтательно улыбнулась:
— А, Челмси?.. Мы с ним большие друзья. Он позволил мне поспать на диване в библиотеке, когда я заявила, что чувствую себя неважно и не могу отправиться домой. Он ужасно за меня беспокоился. Даже хотел пригласить для меня доктора. Поверь, лорд Челмси — необыкновенно милый и благородный человек. А вот лорд Мэйфилд однажды попытался взять меня силой, когда я притворилась слишком пьяной.
Денби тут же занял в мысленном списке Филиппа второе место, уступив первое Мэйфилду. Да, с мерзавцем Мэйфилдом он непременно расправится!
— Ты говоришь, попытался?.. Филипп пристально смотрел на жену. — Но ведь ему это не удалось?
— Да, не удалось. Он получил от меня коленом в пах.
Филипп мысленно выругался и решил, что все равно расправится с негодяем.
А Шарлотта тем временем продолжала:
— Что же касается всех тех любовников, которых мне приписывают, то все очень просто. Я лишь подтвердила несколько ложных слухов, а потом все мужчины, желавшие сделать вид, что покорили меня, распускали об этом слухи. Я же никогда не возражала и вела себя так, как будто все это — чистейшая правда. Я хотела, чтобы ты согласился на развод. Теперь понимаешь?
Герцог молчал, и Шарлотта, опустив глаза, добавила:
— Поверь, ни один из этих слухов не был правдой. Но ведь тебе было все равно, не так ли?
— Нет, не все равно! — заявил Филипп. — Я ужасно переживал, когда видел тебя с мужчинами, которых считал твоими любовниками. Поверь, мне хотелось убить их всех, даже тех, которые просто танцевали с тобой или осмеливались прикасаться к тебе.
Хотя было и такое время, когда ему действительно было все равно, когда он лишь насмехался над попытками Шарлотты соблазнить его, — она ведь делала такие попытки. Да, тогда он и впрямь игнорировал ее. И даже игнорировал… собственную совесть.
Молчание Шарлотты свидетельствовало о том, что она прекрасно помнила то время. Филипп уже хотел заговорить, но тут она, подобрав с пола платье, вдруг заявила:
— Но был момент, когда я чуть не завела себе любовника. Да, было и такое…
Филипп сжал кулаки.
— Кто он?!
Шарлотта с усмешкой покачала головой:
— Не было его. То есть я не смогла… Мы должны были встретиться, но когда пришло время…
— Что?! Говори же, Шарлотта! Что произошло?
Она со вздохом ответила:
— Когда пришло время, я могла думать лишь о тебе. — Снова вздохнув, она добавила: — Ох, как же я ненавидела тебя за это.
— Потому что ты любишь меня?
Она кивнула:
— Да, поэтому.
Герцог молча смотрел на жену. Ее рассказ изумил его, ошеломил — и в то же время вселил дикую радость! Выходит, он был у Шарлотты единственным мужчиной! И не было у нее никаких любовников! Только он один!
«Но если так, — говорил себе Филипп, — если ее любовь действительно настолько сильна… О, какой же я негодяй! Ведь я предал ее, издевался над ней, а она оставалась мне верна». Да, он явно не заслуживал ее любви, был недостоин такой женщины, как Шарлотта. И едва ли ему удастся загладить свою вину перед ней.
Но с другой стороны… Они ведь любили друг друга, не так ли? И очень может быть, что он сумеет ее переубедить, сумеет сделать так; чтобы она с ним осталась.
Шагнув к жене, Филипп взял ее за локоть.
— Шарлотта, любимая…
Она покачала головой:
— Нет, Филипп. Отпусти меня, пожалуйста.
Он еще крепче сжал ее локоть.
— Останься, Шарлотта. Я ведь люблю тебя…
Рывком высвободив руку, она отпрянула от него и прокричала:
— Филипп, неужели ты не понимаешь?! Неужели не понимаешь, что у нас с тобой ничего не
