Картер решил, что будет лучше разбудить Руссо, вывести его из страшного сна, хотя бы ради того, чтобы его друг не принялся снова бродить по квартире, но он не знал, как правильно будить лунатиков.
– Джо, – произнес он, глядя прямо в пустые глаза Руссо. – Тебе снится плохой сон. – Он осторожно потряс друга за плечи. – Тебе просто снится плохой сон, Джо.
Он заметил, что глаза Руссо медленно обретают осмысленное выражение.
– Вот так, – тихо проговорил Картер, – вот молодец. А теперь просыпайся, Джо.
Через некоторое время взгляд Руссо сфокусировался на Картере, стоявшем перед ним на коленях.
– Боунс?
– Это я.
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь тебя разбудить. Ты бродил во сне.
Первой реакцией Руссо был испуг, потом он сменился удивлением и наконец – смущением.
– О… нет-нет-нет… – забормотал он. – Ох, Боунс, неужели я…
– Ты не сделал ничего ужасного, – заверил его Картер. – Ну, может быть, отнял у меня несколько лет жизни, но я переживу. Подожди, я сейчас.
Он пошел в спальню, чтобы узнать, как себя чувствует Бет. Она успела включить свет.
– Он в порядке? – спросила она.
– Да, с ним все будет хорошо, – заверил ее Картер, взял со стула джинсы и натянул их. – А как ты?
Бет пожала плечами.
– Нужно будет просто поставить на нашу дверь замок, только и всего.
Картер сходил в кухню, взял бутылку имбирного эля из холодильника и принес ее Руссо. Тот, похоже, окончательно проснулся.
– Я подумал – может быть, тебе захочется пива, – сказал Картер и протянул другу бутылку. – Возможно, это все из-за выпивки и еды.
Руссо с благодарностью взял у Картера бутылочку, отвернул крышку и осушил ее почти залпом.
– Тебе лучше? – осведомился Картер.
Руссо кивнул. Но вид у него по-прежнему был встревоженный.
– Я что-нибудь делал? Разговаривал?
– Не слишком много. Ты что-то говорил по-итальянски о камне, думаю, ты имел в виду окаменелость. Тебя что-то тревожит?
Руссо снова кивнул.
– Я уже давно встревожен, – признался он и допил остатки пива. – Боунс, я был с тобой не до конца честен.
– То есть ты не рассказывал мне о том, что ты – лунатик? – с улыбкой спросил Картер. – Ну, теперь я просто буду привязывать тебя к дивану.
Руссо покачал головой.
– С самого первого дня, как только я его увидел, когда прикоснулся к нему в той пещере, у меня тут не в порядке. – Он постучал пальцем по виску.
– Ты сошел с ума? – спросил Картер.
– Нет, не в этом смысле. – Руссо задумался, подыскивая слова. – У меня появилось какое-то беспокойство. Тревожные мысли, плохие сны, как сейчас.
– А что тебе снится конкретно?
Руссо поморщился и повернул голову к окну, в которое лился бледный свет фонарей. Картер обратил внимание на то, как и самом деле сильно обеспокоен его друг.
– Порой я жалею о том, что мы вообще нашли эту окаменелость, – наконец тихо проговорил Руссо.
– Но находка может оказаться феноменальной, – возразил Картер.
Руссо его слова, похоже, не тронули.
– Я не хочу, чтобы с тобой случилось то, что случилось со мной. Не надо было мне втягивать тебя.
Картер дружески хлопнул его по плечу и сказал:
– Теперь мне уже не выкрутиться. Камень прибудет завтра, а в следующем месяце наши физиономии будут красоваться на первой странице «Нью-Йорк таймс».
Руссо не слишком доверчиво взглянул на него.
– Тебе надо отдохнуть, – сказал Картер и, подняв с пола одеяло, положил на диван.
В этот момент он заметил, что один из эстампов с рисунком Одюбона снят со стены и лежит на маленьком столике.
– Завтра поговорим.
Руссо лег, и Картер заботливо укрыл его одеялом.
– Прости меня, Боунс, – проговорил Руссо.
Картер не совсем понял, за что он извиняется.
– Не переживай. Все в порядке.
Но прежде, чем выйти из гостиной, он еще раз посмотрел на стену, где раньше висел эстамп, и увидел, что на его место Руссо повесил кое-что другое. В комнате было темно, и Картер не сразу рассмотрел, что это такое, но потом он еще пару секунд пытался справиться с мыслью, как это мог сделать его старый товарищ, человек, всецело преданный науке. Прямо над диваном, у изголовья, Руссо повесил на гвоздик небольшое старинное деревянное распятие.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Набрав номер в третий раз, Картер наконец дозвонился в отдел международного транспорта аэропорта Кеннеди. Но когда он спросил, прибыл ли итальянский военный самолет с грузом для университета, девушка-оператор торопливо сказала:
– Ждите ответа. – И оставила его ждать у трубки.
– Что говорят? – нервно спросил Руссо, стоявший рядом с Картером.
– Не знаю. Жду. Оператор наводит справки.
– Самолет должен был прилететь несколько часов назад, – проговорил Руссо, вытаскивая очередную сигарету из почти опустевшей пачки. – Какие же еще могут быть проблемы?
Картер, ясное дело, не лучше Руссо понимал причину задержки. И хотя он знал, что Бет не слишком радовалась, когда Руссо время от времени курил в квартире, он чувствовал, что сейчас не время просить друга бросить сигарету.
– Вылет самолета задержан, – внезапно ответила оператор. – Прибытие ожидается позднее. Около четырех часов вечера.
– А чем вызвана задержка?
– Погодными условиями. Необычайно сильный восточный ветер на большой высоте.
– Я слышал, что ветер на большой высоте всегда дует с запада.
– Правильно слышали. Это потому, что метеорологи всегда ошибаются.
Картер повесил трубку и рассказал новости Руссо. Тот отошел к окну и выпустил облачко дыма. В полном согласии с его настроением, за окном было уныло и серо. А когда Джо вспомнил о том, что произошло ночью, ему захотелось заползти в какую-нибудь нору и там умереть. В первую же ночь в Нью-Йорке он опозорился перед Картером и Бет, причем сильно опозорился. Картер не заговаривал о его ночных подвигах, а Джо боялся спросить. Он только надеялся, что Картер не заметил распятия над диваном. Он собирался утром снять его, пока никто не заметил и еще не придумал вразумительного объяснения своему внезапному обращению в католическую веру. Теперь распятие лежало на самом дне чемодана.
– И что мы будем делать, пока не прибыл самолет? – спросил Руссо.
Картер тоже думал об этом. Бет помогала Эбби, они отправились выбирать шторы и обои для загородного дома, который купили Эбби и Бен. Утром Бет сообщила Картеру, что в следующие выходные (в канун Хеллоуина) они должны поехать и посмотреть на приобретение друзей. А сегодня большую часть дня Картер намеревался посвятить ожиданию доставки камня и его размещению в лаборатории.
– Мы могли бы сходить в здание биологического факультета, – предложил Картер. – Я бы устроил тебе предварительную экскурсию в лабораторию, где мы будем работать с окаменелостью.
– Да, это хорошая мысль, – с готовностью отозвался Руссо. – Мне бы очень хотелось сначала увидеть лабораторию.
