отраслей. В 1997—1998 годах в число двадцати лидеров по темпам роста вошли два предприятия авиационной промышленности, судостроительный завод «Красное Сормово», пивзавод «Балтика», фармакологическая фирма «Ферейн», ЗИЛ, Волжский трубный завод, Башкирский никелевый завод, два шинных завода, Ленинградский металлический завод. Это здоровая тенденция, которая сохранилась и в 1999—2000 годах, когда в число лидеров по этой же номинации вышли «КамАЗ», автозавод «Москвич», «Пермские моторы», «Донской табак» и др.35 Однако вызывает озабоченность тот факт, что и в последние годы продолжали топтаться на месте или даже регрессировать самые перспективные предприятия из числа тех, которые принято называть наукоемкими, или предприятиями с высокими технологиями, включая, конечно, и заводы оборонной промышленности.
Это особая тема, которая привлекла в последние два года пристальное внимание российской печати, а также вызвала озабоченность Президента Российской Федерации В. В. Путина. «Мы проигрываем, — отмечал Путин, — в конкуренции на мировом рынке, все более и более ориентирующемся на инновационные сектора, на новую экономику знаний и технологий».36 Проигрыш особенно досаден, потому что еще в 80-е годы во многих наукоемких отраслях Советский Союз почти ни в чем не уступал Западной Европе и США, а в некоторых отраслях производил продукцию не только на уровне мировых стандартов, но порой выше, и притом значительно дешевле. Однако большая часть таких отраслей была связана в СССР с интересами Вооруженных сил, а стало быть, с высоким уровнем государственного регулирования и секретности. Ни поддержание этих отраслей, ни развитие, ни конверсия не были возможны без помощи государства, которое неожиданно быстро (и без достаточных оснований) ушло от выполнения своих обязательств.
Позиции России в науке, наукоемких отраслях и области высоких технологий еще очень сильны и сегодня, хотя и не по всем направлениям. В России продолжают существовать и работать более шестидесяти «наукоградов», уникальных научно-производственных и образовательных центров, многие из которых были созданы тяжелым трудом заключенных в 40—50-е годы для производства ядерного оружия и ракетной техники, космических исследований, изучения биологических и радиобиологических проблем, а также для отдельных фундаментальных научных разработок. Некоторые из этих центров уже сумели приспособиться к условиям рыночной экономики, но другим должно помочь государство.
Россия имеет очень сильные позиции в ядерной энергетике и во всей космической отрасли. Даже американские корпорации запускают в космос некоторые из своих спутников при помощи российских ракет. После катастрофы американского космического челнока и гибели семи космонавтов Соединенные Штаты вынуждены были приостановить в 2003 году свои полеты к МКС, Запуски новых экипажей к международной космической станции осуществляла в этом году только Россия. Наша страна остается лидером в некоторых отраслях авиастроения, как военного, так и гражданского. Следует отметить, что российские гражданские авиалайнеры за последние тридцать лет не потерпели ни одной катастрофы на международных авиалиниях. Однако именно в самолетостроении Россия оказалась в трудной ситуации, разумный выход из которой требует активной помощи государства.
Вот весьма показательный пример. На устаревшем токарном станке можно работать еще много лет, хотя и с меньшей производительностью. Но самолет, который выработал свой ресурс, должен сниматься с пассажирских авиалиний. Между тем для создания современных авиалайнеров нового поколения требуется пятнадцать-двадцать лет — от начала разработки до запуска в серию. Такие циклы оборота капитала не представляют интереса для частного бизнеса, особенно в стране, которая только начинает создавать рыночную экономику. Другое дело авиационные компании, занятые перевозками пассажиров, особенно на международных линиях. (Сюда охотно вкладывал свои капиталы даже Борис Березовский, проводя полученные «Аэрофлотом» валютные доходы через созданные им в Швейцарии новые частные банки.)
Однако даже отличные советские лайнеры нельзя эксплуатировать бесконечно, а государство мало помогало в 90-е годы отечественным авиастроителям. В результате и начал развиваться тот кризис, который мы наблюдаем сегодня. Мелкие авиакомпании просто лишаются лицензий на перевозки или сами закрывают свое «дело». Большие авиакомпании начинают брать в аренду лайнеры европейского или американского производства.
Время для разрешения острого противоречия еще не упущено полностью, но найти выход можно только при помощи государства, которое не должно мириться с разрушением одной из самых важных для страны отраслей промышленности. Нелепо ссылаться в данном случае на законы рынка, ибо производство больших самолетов, так же как и крупных морских судов или подводных лодок, не может базироваться только на примитивно понятых принципах рыночной экономики.
В России разрабатываются и производятся некоторые виды лазеров, которые превосходят западные образцы. По мнению специалистов, Россия находится на мировом уровне в таких областях, как создание новых материалов, каталитическая химия, биотехнология, прикладная математика и программирование, технология добычи и переработки сырья, сверхпроводниковые и лазерные технологии, нетрадиционная энергетика, электроника, микроэлектроника.
Некоторые проекты в перечисленных областях Россия в состоянии сегодня разрабатывать самостоятельно, но может работать в кооперации с западными компаниями на взаимовыгодных условиях. За последние два года в российской печати появилось много материалов об уникальных и коммерчески перспективных разработках российских ученых из Москвы, Дубны, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Челябинска и многих других городов. Несмотря на то, что из России уехало в 90-е годы около миллиона ученых и инженеров, эксперты считают, что и сегодня в России работает примерно 12% всех ученых и инженеров-разработчиков мира (в Соединенных Штатах — 25%). «Предприниматели из реального сектора, — говорил ученый-разработчик из Новосибирска Игорь Кузнецов, — которые первыми получат доступ к высоким технологиям, смогут вырваться вперед на многие десятилетия, оставив позади менее прозорливых конкурентов, вкладывающих деньги в переработку сырья».37
Еще в советское время в самых разных научных лабораториях удавалось получить необычные материалы или биологические препараты, но в количествах, необходимых только для научных целей. Никто не думал о возможностях коммерческого использования этих открытий — мешали не только обычная секретность большинства подобных разработок, но и отсутствие коммерческого интереса в советских НИИ. Теперь такой коммерческий интерес появился, ибо в ряде случаев научные институты вынуждены сами зарабатывать средства, необходимые для продолжения научной работы. Мы встречаем поэтому сообщения о том, что ядерщики из атомного центра в городе Сарове (Арзамас-16) сумели создать уникальные технологии по обработке алмазов и планируют увеличить производство бриллиантовых украшений на сумму 30—40 миллионов долларов в год.
Разумеется, и во всех этих делах по развитию и поощрению промышленности новых технологий нужно адресоваться не только к предприимчивым ученым, но и к государству, которое является собственником большинства наукоемких производств и научных центров. Некоторые из самых авторитетных специалистов в области оборонного и высокотехнологичного производства предупреждают, что у России есть еще не более пяти-шести лет для того, чтобы эффективно поддержать и продвинуть вперед эти отрасли. Многое держится здесь пока еще на старых кадрах, на традициях, на научном оборудовании, которое не обновлялось с конца 70-х годов.
Как известно, Индия в своих программах экономического развития сделала ставку на развитие информационных технологий и уже добилась в этой области впечатляющих результатов. Но у России стартовые условия для такого рывка в информационных технологиях даже лучше, чем они были несколько лет назад в Индии. Многие молодые ученые, уехавшие из России, готовы вернуться, если государство и компании проявят к ним внимание и, конечно же, обеспечат приемлемой заработной платой.
Даже Сталин резко повысил ассигнования на науку и на оплату труда ученых в трудном для страны 1946 году, что обеспечило в послевоенные годы мощный подъем многих отраслей науки.
Российская наука уступает сегодня только науке США, но она остается для нашей страны мощным ресурсом и показателем ее конкурентоспособности на мировой арене в XXI веке. Подробно разобрав и проанализировав ситуацию в национальной научнопромышленной политике России, два ведущих эксперта в этой области А. В. Долголаптев и В. А. Рубанов писали: «Сегодня в мире существуют только две страны — США и Россия — с развернутой в полном объеме фундаментальной наукой, определяющей скорость развития современных обществ по стратегическим направлениям. Проблема упирается не в отсутствие ресурсов достойного развития, а в недееспособность субъектов научно-промышленной политики, в слабость
