политической воли государства и общую деморализацию общества, которому привит в последнее время комплекс “исторического неудачника”».38
Время для изменения этих объективных и субъективных обстоятельств еще есть. Но его не так уж много.
Проблема внешней задолженности России оказалась в центре внимания российской общественности весной 2001 года в связи с задержкой платежей Парижскому клубу кредиторов. Трудности удалось решить относительно быстро, но газетная полемика продолжалась еще долго.
Общая задолженность России по ее внешним обязательствам определялась экспертами на март 2000 года суммой в 158 миллиардов долларов, а на март 2001 года — 149 миллиардов долларов. На январь 2002 года объем внешнего долга России составлял 145 миллиардов долларов. Внутренний государственный долг в эго же время был эквивалентен примерно 25 миллиардам долларов.
Для экономистов, знакомых с реальными размерами валового национального продукта России, объемами ее экспорта и природными ресурсами, эта задолженность не кажется чрезмерно большой. В расчете на душу населения внешние долги многих стран Азии, Латинской Америки и Восточной Европы много тяжелее, чем у России. А внутренний долг США измеряется триллионами долларов, но это мало беспокоит владельцев американских ценных бумаг, которые считались самыми надежными в мире.
В чем же проблема?
В российской задолженности угнетающим образом действуют не размеры долгов, а их очевидная иррациональность. На протяжении сорока лет Советский Союз и Россия сначала давали, а затем брали в долг слишком легко, не заботясь о разумном использовании своих и чужих займов в десятки миллиардов долларов. В России не было ясной и эффективной системы управления государственным долгом, а при ежегодной смене министров финансов и частой смене правительств сама обязанность возвращать крупные суммы оказалась для многих государственных и общественных деятелей неожиданной.
Еще в 60—70-е годы Советский Союз направил на военную и экономическую помощь Египту, Сирии, Алжиру, Анголе, Ираку, Кубе, Никарагуа, Вьетнаму и другим странам Азии, Африки и Латинской Америки более ста миллиардов долларов, о возвращении которых мы должны, наверное, просто забыть и списать эти гигантские суммы как издержки холодной войны...
Снижение цен на нефть в начале 80-х годов облегчило положение США и стран Западной Европы, но ухудшило экономическую ситуацию в Советском Союзе, для которого главным источником развития военно- промышленного комплекса служили нефтедоллары. Перестройка и «новое мышление» были в значительной степени стимулированы именно этой неблагоприятной для страны ситуацией. Сокращение внешних и внутренних военно-политических обязательств Советского государства происходило, однако, медленнее, чем сокращение доходной части его бюджета. Это увеличивало интерес руководителей страны к внешним финансовым источникам.
М. С. Горбачев был вначале осторожен к призывам смелее брать займы у западных стран. «Как будем отдавать?» — спрашивал он на Первом съезде народных депутатов. «Никто не отдает долгов», — отвечал Горбачеву ученый-экономист Николай Шмелев. — Отдают только проценты по займам». Трудно даже понять, как это произошло, но всего за три года, предшествующих разрушению СССР, наша страна взяла взаймы у западных стран более 50 миллиардов долларов. Двадцать с лишним миллиардов взяли М. Горбачев и Н. Рыжков на конверсию оборонной промышленности, десять миллиардов — на развитие электронной промышленности. Еще пять миллиардов долларов предполагалось вложить в металлургию, в химическую промышленность и в машиностроение. Однако есть веские основания предполагать, что большая часть полученных из-за границы долларов была использована не на перспективные инвестиционные программы, но просто как бюджетные средства и на текущие нужды. При этом полученные извне десятки миллиардов долларов даже не смягчили стремительную инфляцию в России и не избавили страну от острого товарного дефицита.
К ноябрю 1991 года внешний долг Советского Союза превысил 80 миллиардов долларов. В советской казне не было ни валюты, ни золота. Банк внешней торговли СССР перестал обслуживать счета частных лиц в валюте. У дверей банка стояли огромные очереди, главным образом, из советских специалистов, работавших ранее за границей и требовавших теперь свою честно заработанную валюту. Горбачев униженно просил британского премьера Джона Мейджора срочно предоставить ему 1,5 миллиарда долларов финансовой помощи «в любой приемлемой для вас форме», чтобы заплатить проценты по внешнему долгу СССР.39 Эта просьба не была даже рассмотрена. К концу Горбачевской «перестройки» Советский Союз неожиданно для многих оказался не страной-кредитором, а страной-банкротом — по крайней мере в финансовом отношении. Среди нескольких главных причин распада СССР эта финансовая катастрофа была, несомненно, одной из самых важных.
После распада Союза руководство Российской Федерации было ослеплено своим новым положением и верило в быстрый успех либеральных реформ. Новое российское правительство не озаботилось частичным списанием и разумной реструктуризацией долгов СССР, но, напротив, объявило о принятии на себя всех финансовых обязательств бывшего СССР. И хотя экономические неудачи пошли одна за другой, политическое отрезвление не пришло и через несколько лет.
Чтобы выбраться из трясины долгов и отсрочить финансовый крах, российские лидеры стали снова обращаться к западным странам и международным финансовым центрам за финансовой помощью. Эта помощь была уже не столь щедрой, как при Горбачеве, но все же значительной. Однако и эти новые займы шли не на какие-либо новые проекты, а на нужды бюджета, на избирательные кампании, на заработную плату военнослужащим и другим бюджетникам. Немалая часть западных кредитов просто разворовывалась. В результате к советскому внешнему долгу, который за счет процентов достиг суммы в 102 миллиарда долларов, добавился новый — уже российский внешний государственный долг, который к концу 1998 года определялся по разным методикам суммами от 60 до 71 миллиарда долларов. И если советский долг удалось несколько отсрочить, а кое-что из него даже списать (по счетам Лондонского клуба кредиторов), то долги суверенной России приходится возвращать без отсрочек.
В 1999 году выплаты России по ее долгам составили около 10 миллиардов долларов, но большая часть этой суммы приходилась на проценты. В 2000 году Россия перечислила своим кредиторам не менее 11 миллиардов долларов, из которых только около двух миллиардов приходилось на основной долг (а не на проценты). В 2001 году Россия выплатила по внешним долгам 14,2 миллиарда долларов, из которых около пяти миллиардов приходилось на основную часть долга.
Экономический рост 2002 года, а также сохранение высоких цен на нефть на мировом рынке позволили России без видимого напряжения выплатить кредиторам в 2002 году более 16 миллиардов долларов. Часть долгов была выплачена досрочно. Путем переговоров удалось списать некоторые советские долги, например, шестимиллиардный долг Советского Союза Германской Демократической Республике. Оба эти государства уже прекратили свое существование, но их финансовые обязательства почему-то приняла на себя Российская Федерация. С марта 2000 года до марта 2003 года общий внешний долг России сократился до 130 миллиардов долларов. Предполагалось, что в 2003 году выплаты по внешнему долгу составят 19,5 миллиардов долларов, т.е. достигнут пика. На самом деле эту цифру удалось сократить до 16 миллиардов долларов, причем все долговые обязательства проплачивались из дополнительных доходов бюджета. Бюджет Российской Федерации сводился в 2001—2003 годах с профицитом, а валютно- финансовые резервы страны превысили 560 миллиардов долларов; таких резервов не было никогда ни у России, ни у Советского Союза. И тем не менее положение остается трудным, так как даже в 2008 году, по расчетам, России придется выплачивать в счет своей задолженности не менее 15 миллиардов долларов. Российская экономика нуждается в модернизации, а ситуация в мировой экономике не отличается большой стабильностью.
Еще в конце 1998 года многие западные и российские эксперты заявляли о неизбежности скорого банкротства России, которая, по их мнению, не сможет расплачиваться даже по процентам. Этого не случилось. Российская экономика и финансы оказались более прочными, а политика правительства и президента более разумной, чем это предполагали многие западные наблюдатели. Россия продолжает вести переговоры о реструктуризации советских долгов, а также о возвращении хотя бы части задолженности иностранных государств перед Россией. На сегодня страны, не входящие в СНГ, должны России до 85 миллиардов долларов, а страны СНГ — около пяти миллиардов долларов. Весьма перспективные
