Под сенью ласкового сводаПолулежит в небрежной позе,Задумчиво предавшись грезе…В листве коричневой аркадыТак нежны все оттенки сада,Что ярко светятся на воле…Но мысль, как из старинной роли,Что, как соринку, не отринешь,Нет… и на полку не задвинешь —Здесь осени очарованьеВ печальной прелести вдовства,Что блекнет, как воспоминанье,Обвеяв грустью колдовства…Где та листва теперь, что тлелаВ той осени, слетая в ночь несмело…Все умирает!..Станет тленом…Но, чтоб забыть, что жизнь мгновенна,Вернулся я в свеченье садаПод сень коричневой аркады…На просеке, средь почвы мшистой,Останки сосен золотистыхУзрел я… Прежде их колонныЗдесь теплились так благосклонно!Все умирает… Ждет забвеньеНе только сад, людей, мечты,Но и прекрасного черты,Душ благороднейших свершенья.Все умирает!Умрет и мастер, и сонет,Как сосны, канув в забытье…Творца и мрамор ждет небытие,И выпьют черви амаранта цвет…И даже звезды, если верить халдеям, отгорятсвое.Здесь Анды не солгали намО хаосе, куда упал Адам…И прячет подо мхом ПриродаСледы времен, лелея всходы.Но все ж — взгляни!Иди тропой,Где тень и свет так безоглядноСлились, воспеты тишиной,И в бледных проблесках восходаТак чисто, розово, прохладно,К сосне прильнув, младые всходыЗдесь в землю корешки вплетаютСквозь обветшалых листьев слойСредь веток, вспыхнувших зарей…Она ж ноет, как будто уплывая:«Все умирает, умирает!Трава истлеет, но вешний дождьЕй возвратит цветенья дрожь…Придет, прильнет цветенья дождь,Жизнь, умиранье, цветенья дрожь.Но кто вздыхает, что все умирает…Летом, зимой ли — все жизни схожи,Боль, наслажденье в царстве Божьем…Гибнем, да… Но цветенья дрожьЯрче, слабее, в пути, в бездорожьеВновь дарит жизнь, презирая ложь.Снова и вновь — этим мир и хорош…Жизнь, умиранье, но преображенье в цветенья
