крайне одіозно? Политическая безтактность часто бывает чревата посл?дствіями. Особо в д?л? о 'сановниках' стоял вопрос о членах Государственнаго Сов?та 'по назначенію', обреченных на 'совершенную праздность посл? переворота', хотя формально Государственный Сов?т, как учрежденіе, не был упразднен. По словам Поливанова, это почтенное учрежденіе и среди бюрократіи принято было называть 'Ново- Д?вичьим монастырем'. 'Наибол?е добросов?стные и тактичные члены Государственнаго Сов?та — вспоминает Набоков — почувствовали неловкость своего положенія и нравственную невозможность получать крупное содержаніе, не д?лая ничего, и возбудили вопрос об ум?стности подачи в отставку'. По поводу того, что члены Государственнаго Сов?та продолжают получать содержаніе, и 'завопили' на митингах и в печати. 'Весь этот шум — утверждает управляющій д?лами Правительства — произвел на Правительство 'большое впечатл?ніе'. 'И тогда, наконец, пришлось поставить во всем объем? вопрос о членах Государственнаго Сов?та... Правительство потратило ц?лых два зас?данія на обсужденіе его — и не могло придти ни к какому опред?ленному р?шенію. Так вопрос и остался 'неразр?шенным'. Правительство не вышло из свойственной ему, столь характерной неопред?ленности потому, что 'шум', поднятый вокруг этого вопроса (о том, что 'посыпались протестующія резолюціи рабочих и солдатских собраній', говорят составители Хроники февральской революціи)- не был так велик, как изображают мемуаристы, — иначе его резонансы не могли бы не отразиться в общей печати и в дошедших до нас отрывочных протоколах Исполнительнаго Комитета...[533].
'Бум', поднятый 'л?выми' в Исполнительное Комитет?. потерп?л фіаско. Их ц?лью было добиться превращенія Контактной Комиссій из органа 'соглашенія' в орган, диктующій Правительству свою волю. В их представленіи Сов?т должен был играть роль не 'задерживающаго центра, а индикатора массоваго настроенія. Поэтому большевики, зас?давшіе в Исполнительном Комитет? (Красиков, Стучка), требовали 'гласности в переговорах с Правительством' — устраненія всяких 'тайн и дипломатіи', обязательства для Контактной Комиссіи вести протоколы, подписываемые об?ими сторонами, и предложенія Правительству д?лать в 'письменной форм?'. 'Правые' (Дан, Церетелли. Брамсон) энергично возражали, указывая, что подобное р?шеніе уничтожает самый смысл существованія Контактной Комиссіи — выгода непосредственных личных отношеній в том, что они дают возможность Исполнительному Комитету 'оріентироваться в теченіях Правительства'. В воспоминаніях Суханов изд?вается над элементарной аргументаціей противников оформленія функцій Контактной Комиссіи, превращавших сов?тских делегатов — посредников между 'классовыми противниками', в каких-то 'пронырливых репортеров'. Почему этот вопрос им?л, однако, по признанію мемуариста 'огромную важность' для революціи? Потому, что 'л?вые' желали покончить с 'теоріей береженія Правительства', которую далеко не посл?довательно пыталось проводить в жизнь образовавшееся большинство в Исполнительном Комитет? под руководством Церетелли. Напор 'л?вых' смутил 'мамелюков', как начинает именовать с этого момента Суханов сов?тское 'болото', шедшее довольно послушно за своим признанным 'вождем'. В Исполнительном Комитет? возникли 'сомн?нія' в раціональности прежней тактики и у сторонников этого большинства: протокол 5 апр?ля н?сколько неожиданно отм?чает предложеніе Чхеидзе 'никаких непосредственных сношеній с Правительством не им?ть, сноситься с Правительством только письменно и требовать от Правительства письменных же отв?тов'. Предложеніе 'л?вых' -собрало 17 голосов против 21, высказавшихся за сохраненіе status quo и принявших поправку Брамсона о необходимости самой Контрольной Комиссіи вести 'подробныя записи переговоров, скр?пленныя подписями вс?х участников делегаціи'.
Исполнительному Комитету не пришлось возвращаться к вопросам, поставленным в зас?даніи 5 апр?ля. Он занялся своей собственной внутренней реорганизаціей. Из Исполнительнаго Комитета выд?лено было бюро, к которому переходили функціи Контрольной Комиссіи, формально упраздненной уже 13 апр?ля. Через нед?лю разыгрались событія, приведшія к первому правительственному кризису и к зам?н? правительства 'цензоваго' правительством 'коалиціонным'. Взаимоотношеніе двух 'классовых противников' вн?шне изм?нилось. Оппозиція в Сов?т? в представленіи Суханова сд?лалась 'незам?тной' и 'окончательно безсильной'. Это уже будущее по отношенію к тому времени, о котором мы говорим.
Подноготная, вскрывающаяся при обозр?ніи д?ятельности Контр. Комиссіи, свид?тельствует о симптомах, мало благопріятных для установленія дов?рія во взаимных отношеніях между властью и демократіей, посколько посл?дняя выявляла свой общественный лик через сов?ты. Очевидно, искусственный оптимизм не очень вдумчиваго члена Правительства Вл. Львова, заявившаго московским журналистам, что между Правительством и Сов?том 'установлен т?сный контакт, и слухи о треніях распространяют злонам?ренныя лица', не отв?чал д?йствительности. Может быть, Правительство и н?сколько злоупотребляло декоративной тактикой, внушаемой отчасти еще не исчезнувшими отзвуками приподнятых революціонных настроеній — тактикой, которую японскій посол в Петербург? виконт Цунда в секретном посланіи министру иностранных д?л в Токіо в середин? марта опред?лял словами: 'если у людей сложилось поверхностное мн?ніе, что все благополучно, то это происходит от того, что Временное Правительство... скрывает от общества правду'. Эта тактика опред?ляла собой офиціальное знамя, которое р?яло над общественной жизнью в мартовскіе и отчасти еще в апр?льскіе дни. Слишком чуткая подчас к температур? общественных настроеній 'Русская Воля' писала по поводу правительственной деклараціи о войн? 28 марта: 'Союз Сов?та с Временным Правительством, это — союз жизни; союз в реальном творчеств? — творчеств? новых идей в исторіи'. Впосл?дствіи реальныя очертанія, в которых протекала тогдашняя д?йствительность, значительно искажались. Так Милюков ув?рял читателей своей 'Исторіи', что упоминавшееся выше воззваніе Правительства 26 апр?ля, написанное Кокошкиным, было в 'первоначальном текст?' 'суровым обвинительным актом против Сов?та Р. Д.'. но 'посл? троекратной перед?лки', вм?сто 'открытаго обвиненія Сов?та в парализованіи Правительства и в сод?йствіи распаду страны', основная мысль была 'очень сильно затушевана' под вліяніем 'товарищей Керенскаго' по партіи. В окончательном вид? 'обвинительный акт' гласил: 'Говоря об осуществленных и осуществляемых им задачах, Временное Правительство не может скрыть от населенія т?х затрудненій и препятствій, которыя оно встр?чает в своей д?ятельности... К сожал?нію и великой опасности для свободы рост новых соціальных связей, скр?пляющих страну, отстает от процесса распада, вызваннаго крушеніем стараго государственнаго строя...[534]. Стихійныя стремленія осуществлять желанія и домогательства отд?льных групп и слоев населенія явочным и захватным путем, по м?р? перехода к мен?е сознательным и мен?е организованным слоям населенія грозят разрушить внутреннюю гражданскую спайку и дисциплину, и создают благопріятную почву, с одной стороны, для насильственных актов, с?ющих среди пострадавших озлобленіе и вражду к новому строго, с другой стороны, для развитія частных стремленій и интересов в ущерб общих и к уклоненію от исполненія гражданскаго долга'. Управляющій д?лами правительства Набоков в воспоминаніях называет утвержденія историка 'преувеличенным отзывом' и свид?тельствует, что строки, введеныя в воззваніе редакціей 'Д?ло Народа' (?!), 'довольно туманно и отвлеченно' излагавшія причины происходившей неурядицы, не могли изм?нить 'основного тона воззванія'. 'Строгій государственник считает воззваніе 'одним из слаб?йших' документов эпохи: 'его идеологія — ставящая во главу угла добровольное подчиненіе граждан ими же избранной власти — очень сродни идеологіи анархизма'. Набоков слишком серьезно принимал вн?шнюю словесную форму и сущность. Для нас важно, что документ ('духовное зав?щаніе' Правительства перваго состава) характеризует неизжитую психологію момента и показывает, что два полюса революціи окончательно еще не скристализировались. Единеніе во имя достиженія задач, поставленных революціей, оставалось в общественном сознаніи первенствующей директивой. Большевики и их попутчики из среды народнических максималистов и идеологов ' посл?довательнаго марксистскаго интернаціонализма', выразительницей позиціи. которых сд?лалась появившаяся в середин? апр?ля горьковская 'Новая Жизнь', пока стояли на отлет? революціи. Стихійныя силы, проявленія которых пытались вызвать в стран? ленинскіе выученики и их присп?шники. только еще 'глухо клокотали', по выраженію Троцкаго, в глубин? н?др револіоціи. Недаром 'Новая Жизнь', стремившаяся к доведенію революціи 'до конца', в первом же номер? говорила о преждевременности 'власти сов?тов', которая вызовет в этот момент 'отчаянное сопротивленіе'. Россійскій гражданин в громадном большинств? в то время абсолютно не в?рил в тезу, что 'вся наша свобода пойдет прахом', если революція не произойдет в международном европейском масштаб?.
