Мартовскіе дни 1917 года

Вся эта аргументація представляется в большой м?р? придуманной post factum. Психологія д?йствовавших лиц в предразсв?тные часы 2 марта рисуется значительно проще. В окружавшей обстановк?, прежде всего, не было того злов?ще страшнаго, о чем говорят н?которые мемуаристы — напротив, на третій день революціи стал нам?чаться н?который порядок и успокоеніе в взбаломученном мор? стихіи. На основаніи фактов, как увидим, это можно установить с достаточной опред?ленностью. Поэтому иниціатор р?шенія 2 марта о необходимости немедленно добиваться отреченія монарха вовсе не был, повидимому, в том разстроенно-паническом состояніи, как представляет нам мемуарное перо Шульгина, — напр., упоминавшійся выше Мстиславскій, активный член сов?тскаго повстанческаго 'штаба', слившагося с думской военной комисеіей под общим руководством Гучкова, рисует настроеніе посл?дняго и всего его окруженія из офицеров ген.штаба в критическіе дни 28 февраля и 1 марта 'оптимистическим и самоув?ренным'. Быть может, такая оц?нка не так далека от д?йствительности, — в?дь надо было обладать большой дозой спокойствія и ув?ренности в будущем для того, чтобы в атмосфер? нависших угроз, о которых говорит Шульгин, руководитель вн?шней обороны революціи мог провести шесть часов в уютной обстановк? частной квартиры в академической бес?д? о русских финансах, — так разсказывает гр. Коковцев о пос?щеніи его Гучковым в 8 час. вечера 28 февраля а даже 'быть может ' в р?шающую ночь перваго марта. Именно самоув?ренность должна была скор?е побудить Гучкова форсировать в думском комитет? вопрос о по?здк? в Псков тогда, когда по поздн?йшему ув?ренію Милюкова, н?сколько персонифицированному, ни у кого уже не было сомн?нія в том, что Николай II больше царствовать не может. Эта уб?жденность в окончательной форм? могла, конечно, сложиться под давленіем л?вых кругов. Отпадала компромиссная тенденція, представителем которой был Родзянко, и очередной становилась проблема отреченія. Естественно, отходила на задній план и кандидатура уступчиваго Родзянко и выдвигалась кандидатура челов?ка, изв?стнаго своим враждебным отношеніем к личности монарха, способнаго д?йствовать сл?довательно бол?е р?шительно и проявить большую настойчивость в достиженіи поставленной ц?ли, согласно плану, разработанному им еще до революціи. Возлагались надежды и на отношенія его с представителями верховнаго командованія в арміи. В этой комбинаціи понятно и выдвиженіе монархиста Шульгина, связаннаго с участниками заговора.

Вн?шнія условія (реальныя, а не воображаемыя) по?здки Гучкова весьма мало подходят к акту, которому приписывают характер coup d'etat[67] и который прикрывают пеленой большой таинственности. И это д?лает не один только Шульгин, показанія котораго, как непосредственнаго участника псковскаго д?йствія, заслуживали бы особаго вниманія. Но мемуарист остается в?рен себ?. 'В пятом часу ночи мы с?ли с Гучковым в автомобиль, который по мрачной Шпалерной, гд? нас останавливали какіе-то посты и заставы... довез нас до квартиры Гучкова', — пов?ствует Шульгин.... 'Там А. И. набросал н?сколько слов. Этот текст был составлен слабо, а я совершенно был неспособен его улучшить, ибо вс? силы были на исход?'. Гучков в своих показаніях засвид?тельствовал противоположное: 'Наканун?, — говорил он. — был набросан проект акта отреченія Шульгиным, кажется, он тоже был показал и в комитет? (не см?ю этого точно утверждать). Я тоже его просмотр?л, внес н?которыя поправки'. Припомним, как, по словам Стеклова, в ночном собес?дованіи с сов?тскими делегатами сам Шульгин упоминал, что рука его писала отреченіе[68].

'Чуть с?р?ло, — продолжает разсказ Шульгин, — когда мы подъ?хали к вокзалу. Очевидно, революціонный народ, утомленный подвигами вчерашняго дня, еще спал. На вокзал? было пусто. Мы прошли к начальнику станціи. А. И. сказал ему: 'Я — Гучков. Нам совершенно необходимо по важн?йшему государственному д?лу ?хать в Псков... Прикажите подать нам по?зд...' Начальник станціи сказал: 'Слушаюсь', и двадцать минут спустя по?зд был подан'. Вот это 'чуть с?р?ло'' сразу выдает беллетристическое измышленіе... По свид?тельству Гучкова 'делегаты' думскаго комитета вы?хали в 1 час дня, а по свид?тельству других офиціальных лиц из жел?знодорожнаго міра около 3 часов. (По документу, воспроизводящему разговор по прямому проводу Ставки со штабом С?вернаго фронта, можно точно установить, что гучковскій экстренный по?зд вышел из Петербурга в 2 часа 47 мин.). Любопытно, все для того же Шульгина, что мемуарист забыл даже о том, что он сам в март? 17 года в циркулярном информаціонном разсказ?, переданном представителям печати по возвращеніи из Пскова, говорил о вы?зд? думской 'делегаціи' из Петербурга в 3 часа дня.

Вопреки очевидности версія о 'секретной' по?здк? Гучкова и Шульгина утвердилась в литератур? и стала почти общепринятой не только у мемуаристов, но и в работах, претендующих на изсл?довательскій характер. Мы им?ем яркій прим?р того, как на другой день посл? событія рождается легенда. Эту легенду сотворили члены обоих политических лагерей, — конечно, по весьма отличным внутренним побужденіям. Для Шидловскаго по?здка Гучкова так до конца и остается частной антрепризой, предпринятой иниціатором ея на свой риск посл? того, как Родзянко отказался везти проект отреченія в форм?, якобы предложенной Сов?том. Неожиданно 'пропал куда-то Гучков, назначенный военным министром', — разсказывает Шидловскій. Без военнаго министра было очень трудно принять необходимый м?ры к успокоенію гарнизона, и поэтому 'Гучкова искали по всему городу днем с огнем, но отыскать, либо узнать, куда он пропал, не удавалось. Точно также исчез с горизонта и Шульгин. Спустя день обнаружилось, что Гучков с Шульгиным без в?дома временнаго комитета и Сов?та рабочих депутатов умудрились похитить на Варшавском вокзал? паровоз и вагон и укатили я Псков, откуда весьма скоро возвратились, привезя с собой подлинный акт отреченія Государя'[69]. 'Шульгин мн? разсказывал, — добавляет мемуарист, — как все произошло'.

'Категорически утверждаю, — заявляет с противоположной стороны Суханов, — что Исп. Ком. узнал о по?здк? 'только на сл?дующій день', 'уже получив акт об отреченіи, не зная, при каких условіях он был подписан, и ничего не подозр?вая ни о миссіи, ни о по?здк? Гучкова и Шульгина'. 'Со стороны Гучковых и Милюковых эта по?здка была не только попыткой «coup d'etat», но и предательским нарушеніем нашего фактически состоявшаяся договора. Допустим, вопрос о 'третьем пункт?', о форм? правленія оставался открытым до момента формальнаго окончанія переговоров, но, в?дь, Гучков и Милюков предприняли свой шаг за спиной у Сов?та — в процесс? самих переговоров...' В офиціальном доклад?, сд?ланном Стекловым от имени Иcп. Ком. в Сов?щаніи Сов?тов и совпадающем с общей оц?нкой Суханова, можно найти, однако, р?шительное противор?чіе с категорическим утвержденіем, что Исп. Ком. узнал о по?здк? Гучкова лишь 'на сл?дующій день'. 'Мы на этом пункт? (т. е. форм? власти) разстались', — докладывал Стеклов о ночной с 1- го на 2-е-марта. 'Мы не поставили ультиматума на этом пункт? по той простой причин?, что слишком хорошо знали, что... русскія трудящіяся массы и, в?роятно, значительная часть русской буржуазіи не будут отстаивать... монархіи... во всяком случа?... и не сомн?вались, что в ближайшіе дни, по м?р? того, как волны русской революціи будут докатываться... до других центров русской жизни... общим кличем русской страны будет демократическая республика' и поэтому..., не добившись от них включенія этого пункта, все- таки могли понимать результат наших переговоров так, что они не предпримут никаких шагов, хотя они... не дали никакого ручательства, но большинство министров, с которыми мы говорили, — так как и на другой день эти переговоры продолжались, — нас зав?рили, что они от этого воздержатся и повліяют и на Милюкова в этом направленіи. Вы можете поэтому представить себ?, как мы были поражены и возмущены, когда узнали, что Гучков и Шульгин ?дут в Ставку, чтобы там заключить с Романовыми какой-то договор... Тут-то наш Сов?т(?) проявил 'двоевластіе', ибо дал повел?ніе своим комиссарам остановить по?зд, который заказали Гучков и Шульгин, и ни в коем случа? не допустить их до по?здки. Должен сказать, к чести рабочаго класса, что именно рабочіе с?в.-зап. жел. дорог первые подняли тревогу, узнав о по?здк? Гучкова и дали знать Исп. Ком.. К сожал?нію, каким-то образом эти господа проскочили'...

Тенденція докладчика выступает опред?ленно, когда он пытается д?йствія Исп. Ком., которыя, по утвержденію мемуаристов, были предприняты 1 марта в отношеніи проектировавшейся по?здки Родзянко, отнести к осуществленной 2 марта по?здк? Гучкова и Шульгина. Это 'проскочили' становится общим м?стом. Если Суханов ограничивается осторожным зам?чаніем. что он не знает, как по?здка Гучкова была 'организована с технической стороны', то остальные мемуаристы того же политическая круга сл?дуют за Стекловым и высказываются весьма безаппеляціонно: Гучков 'конспиративно, чтобы не сказать обманом, пробрался в Псков', — утверждает Мстиславскій. Тогда же сообщали — добавляет Шляпников — что думскіе посланцы вы?хали 'на автомобилях'. Выступавшій в качеств? историка революціи Чернов, безоговорочно принимая шульгинскую версію, через 15 л?т посл? событія, говорил, что послы от Думы 'контрабандой проскочили через проволочныя загражденія революціи'. И н?т никому д?ла до того, что неоспоримым