фактом является установленное уже документом обстоятельство, что посланцы Времен. Комитета вы?хали не на разсв?т?, а днем, не на автомобил?, а по?здом. Французскій посол уже тогда в дневник? от 2 марта занес бол?е правдоподобную версію: Гучков и Шульгин вы?хали в 9 часов утра при сод?йствіи инженера, в?дающаго передвиженіем на жел. дорогах; они получили спеціальный по?зд,
Из непосредственнаго свид?тельства 'инженера' мы знаем, что стоявшій под парами экстренный по?зд ждал вы?зда делегатов 'с порученіем особой важности' еще задолго до р?шенія, принятаго во Врем. Ком. на разсв?т? 2 марта. По воспоминаніям Ломоносова все это происходило совершенно открыто и не сопровождалось каким-либо давленіем бдительнаго революціоннаго ока со стороны жел?знодорожных рабочих или протестом со стороны руководящих кругов Исп. Ком. Напротив, — утверждает, по крайней м?р?, Ломоносов,— д?ло организовывалось как бы по взаимному, даже не молчаливому, соглашенію. И, д?йствительно, так выходит, судя по всей вн?шней обстановки, в которой протекала отв?тственная по?здка в Псков думских посланцев, и которая была до чрезвычайности далека от какой-либо конспиративной скрытности.
Перед Сл?дственной Комиссіей Гучков показывал, что он телеграфно ув?домил ген. Рузскаго о своем прі?зд?, но для того, чтобы на телеграф? не знали о 'ц?ли' по?зда, он пояснял, что ?дет 'для переговоров по важному д?лу, не упоминая, с к?м эти переговоры должны были вестись' Этот секрет полишинеля не раскрывается в опубликованных документах, т. к. среди них н?т, странным образом, указанной телеграммы, но вся телеграфная переписка Ставки и штаба С?верн. фронта не оставляет никакого сомн?нія в том, что прі?зд думской делегаціи носил совершенно офиціальный характер и мотивировался необходимостью непосредственных переговоров с Царем. По дорог? Гучков послал другую телеграмму — ген. Иванову, 'так как желал встр?тить его на пути и уговорить не предпринимать никаких попыток к приводу войск в Петроград'[71]. Гучков утверждал даже, что 'дорогой пришлось н?сколько раз
В?рится с трудом, что сов?тскіе д?ятели в Петербург? могли ничего не знать о только что описанном путешествіи думских посланцев вплоть до момента, когда т? вернулись из Пскова, но всетаки предположительно допустим такую возможность. По шульгинской версіи, повторенной в записи Палеолога, по?здка в Псков была р?шена и организована в отсутствіе членов Врем. Комитета, принадлежавших к соціалистической групп?, т. е. Керенскаго и Чхеидзе. Поэтому особливо важно выслушать Керенскаго, т?м бол?е, что в 'записках' Суханова ставится вопрос: 'от чьего имени была организована по?здка в Псков Гучкова и Шульгина? Если от имени Временнаго Комитета Гос. Думы, то изв?стно ли было о ней его членам Керенскому и Чхеидзе? Если им было об этом изв?стно, то почему не было доведено до св?д?нія Исп. Комитета?' Керенскій, как мы знаем из собственнаго его признанія, совершенно не интересовался разговорами во Врем. комитет? о форм? правленія и не трудился даже представлять свои возраженія, так как он ни минуты не думал, что проекты о сохраненіи монархіи могут осуществиться. Поэтому сам по себ? вопрос о по?здк? Гучкова совершенно исчезает из орбиты вниманія мемуариста. Возможно, что Керенскій в момент, когда р?шался окончательно вопрос, д?йствительно, не был в Таврическом дворц?, — он отправился (впервые за эти дни) домой, чтобы в иной обстановк? наедин? обсудить вопрос о своем участіи в правительств?[72]. То, что разсказывает Керенскій, еще бол?е запутывает вопрос. Он вспоминает, как 'утром' 2 марта случайной, текущей толп?, заполнявшей Екатерининскій зал Думы, Милюков объявил о созданіи временнаго правительства и о регентств? Мих. Алекс. (О р?чи Милюкова будет сказано дальше, — необходимо отм?тить только, что произнесена она была не 'утром', как изображает Керенскій, а в 3 часа дня, т. е. в момент, когда экстренный по?зд Гучкова 'прорвался' уже через Гатчину). Заявленіе Милюкова вызвало взрыв негодованія среди демократических элементов Таврическаго дворца. Исп. Ком. посп?шил собрать вн?очередное собранiе и подвергнуть Керенскаго пристрастному, почти враждебному («des plus hostoles») допросу. Керенcкій отказался вступать в дискуссію и ограничился заявленіем, которое и приводится (в кавычках) в воспоминаніях[73]: 'Да, такой проект существует, но он никогда не будет реализован. Он не осуществим, и н?т основанія волноваться. Со мной не сов?товались по вопросу регентства, и я не принимал никакого участія в спорах по этому поводу. В крайнем случа?, я могу всегда потребовать от правительства отказа от этого проекта или принятія моей отставки'... Т?м не мен?е Исп. Ком. р?шил предпринять м?ры для противод?йствія осуществленію думскаго проекта о регентств?. Он пожелал послать собственную делегацію в Псков одновременно с Гучковым и Шульгиным, которая должна была вы?хать в 'тот же день[74], а при невозможности это осуществить, лишить 'наших делегатов', как выражается мемуарист, возможности вы?зда. отказав им я подач? по?зда'. Никто из других мемуаристов л?ваго политическая сектора прямо не упоминает о таком зас?даніи Исп. Ком., и, как мы увидим, в дальн?йшем к разсказу Керенскаго приходится относиться весьма скептически, насколько он касается перипетій, связанных с по?здкой в Псков. Перед нами лишь новая форма все той же легендарной версіи. Однако, Керенскій не только не отрицает факта, что он знал о по?здк? Гучкова и Шульгина, но и того, что фактически об этой по?здк? были осв?домлены представители Исп. Ком. Надо думать, что они были осв?домлены раньше, ибо из р?чи Милюкова отнюдь не вытекало сообщеніе. что Гучков вы?хал в Псков или готовится к отъ?зду, — вытекало совс?м другое: 'И вот теперь, когда я в этой зал? говорю, — сказал Милюков, — Гучков на улицах столицы организует нашу поб?ду'. Керенскій заканчивает свой разсказ лаконическим заявленіем: «mais. tout finit par s'arranger».
Что же должны были привезти из Пскова '
