правительства, Временный Комитет ограничился немедленным назначеніем комиссаров из членов Думы во вс? высшія правительственныя учрежденія и подготовкой списка будущих членов 'общественнаго сов?та министров', предполагая, что премьер будет назначен 'указом верховной власти'. Хорошо осв?домленный в настроеніях и планах л?вой думской общественности англійскій посол отправил в Лондон 1 марта уже изв?стную нам телеграмму о предполагаемой по?здк? думских делегатов для предъявленія Императору 'требованія отречься от престола', добавляя: 'должно быть назначено отв?тственное министерство из 12 членов Думы, во глав? с кн. Львовым и Милюковым в качеств? министра ин. д.'. Для перваго марта это еще был только проект — во всяком случа?, с опред?ленностью можно сказать, что днем окончательно оформившагося р?шенія не было. Правда, в сов?тских изсл?дованіях ссылаются на протокол зас?данія Временнаго Комитета от 1-го марта, который, как будто бы, опровергает подобное утвержденіе (к сожал?нію, мы не им?ем возможности проверить точность цитат и опред?лить весь контекст документа). В протокол? значится: 'Временный Комитет Гос. Думы в ц?лях предотвращенія анархіи и для возстановленія общественнаго спокойствія, посл? низложенія стараго государственнаго строя, постановил: организовать впредь до созыва Учр. Собр., им?ющаго опред?лить форму правленія россійскаго государства, правительственную власть, образовав для сего Временный Общественный Сов?т Министров в состав? нижесл?дующих лиц...' (Дал?е, как, пишет Генкина, приводящая выдержки из указаннаго архивнаго документа, перечислялся состав Временнаго Правительства, офиціально опубликованнаго 3 марта). Сов?тскій изсл?дователь допускает возможность, что протокол составлен post factum для того, чтобы формально закр?пить образованіе правительства за иниціативой думскаго комитета, принявшаго р?шеніе еще до сов?щанія с представителями Исп. Комитета. Совершенно очевидно, что перваго марта такого протокола, д?йствительно, составлено быть не могло, ибо в нем упоминается Учред. Собраніе, на которое согласились при обм?н? мн?ніями в ночь на 2-ое, и которое являлось для думскаго комитета весьма существенной компромиссной уступкой[115]. Но т?м бол?е характерно употребленіе в протокол? термина 'Временнаго Общественнаго Сов?та Министров' вм?сто 'Временнаго Правительства', от имени котораго 3 марта опубликована была программа, выработанная в ночном сов?щаніи. (Надо сказать, что термин 'Временное Правительство' в первые дни 3—5 марта не употреблялся и в офиціальной переписк?, и Временное Правительство именуется почти всегда 'сов?том министров'. Офиціальное постановленіе об именованіи революціонной власти 'Временным Правительством' было сд?лано 10 марта).
Едва ли состав этого 'сов?та министров' нам?чался так упрощенно, как изобразил с обычной чрезм?рной картинностью Шульгин, приписавшій себ? иниціативу. Надо было, 'во что бы то ни стало, образовать правительства' утверждает мемуарист: — 'Я повторно и настойчиво просил Милюкова, чтобы он поэтому занялся списком министров'. И Милюков к вечеру перваго марта 'занялся'. 'Так на кончик? стола, в этом диком водоворот? полусумасшедших людей, родился этот список из головы Милюкова, при чем голову эту пришлось сжимать об?ими руками, чтобы она хоть что-нибудь могла сообразить. Историк в будущем..., в?роятно, изобразит это совершенно не так... Я же разсказываю, как было'. Эмигрант-мемуарист в состояніи рецидива монархических чаяній изд?вается над этим списком, 'общественным дов?ріем облеченных'. Но д?ло было не в том 'миф?', который пытается опровергнуть Шульгин, а в том, что метод созданія революціонной власти совершенно не подходил к моменту. В этом тогда не отдавали себ? отчета. Взяли старый ходячій список проектированнаго думскаго 'министерства дов?рія' и подбавили к нему новых людей, которых, казалось, выдвигала создавшаяся конъюнктура прежде всего руководителей подготовлявшагося дворцоваго переворота, у которых естественно предполагались организаціонныя связи с военными кругами. Эта конъюнктура выдвинула и л?выя кандидатуры. В какой момент? По утвержденію Суханова, в ночном зас?даніи делегатом Сов?та при перечисленіи личнаго состава министров имя Керенскаго не было упомянуто, и только посл? окончанія предварительных переговоров, т. е. около 4 ч. утра, Суханов узнал, что Керенскому предлагают портфель министра юстиціи. Это была уступка л?вому сектору — нам?чались дв? персональныя кандидатуры соціалистов из среды членов Думы, входивших в состав Временнаго Комитета. Не было все принято р?шеніе предоставить в правительств? два м?ста членам Сов?та Р. Д., как это утверждает Керенскій; не было и р?шенія предоставить два портфеля (юстиціи и труда) членам соціалистических партій, как говорится в историческом труд? Милюкова; не было это и попыткой созданія 'коалиціоннаго кабинета', как безоговорочно отв?тила редакція 'Русских В?домостей' на упоминавшійся запрос «Daile Chronicle». Это были дв? личныя кандидатуры, причем кандидатура Чхеидзе, почти не принимавшаго участія в д?лах Комитета, тут же отпала за его р?шительным отказом, и оставалась кандидатура Керенскаго.
Судя по воспоминаніям Шульгина, имя Керенскаго и раньше называлось в кругах прогрессивнаго блока, при обсужденіи н?которых комбинацій 'министерства дов?рія' или 'гаданія на кофейной гущ?', по мн?нію мемуариста. Ссылаясь на свою бес?ду с Шингаревым в январ? 17 г., Шульгин объясняет и мотивы, побуждавшіе тогда выдвигать кандидатуру представителя трудовой группы. Оба собес?дника признавали; что настроеніе страны перешагнуло уже через голову 'прогрессивнаго блока', и что в силу этого необходимо искать поддержки расширеніем блока 'вл?во': 'надо вырвать у революціи ея главарей', гораздо выгодн?е им?ть Керенскаго 'с собой, ч?м против себя'. И именно Шульгин, по его словам, предложил 'Керенскаго на пост министра юстиціи — на пост, который сейчас (т. е. до революціи) не им?ет никакого значенія'[116]. В дни революціи выгода им?ть Керенскаго в своей сред? должна была выясниться еще отчетлив?е д?ятелям прогрессивнаго блока в силу пріобр?тенной лидером трудовиком совершенно исключительной популярности. 'Душою движенія был Керенскій' — вспоминает Зензинов: 'это необходимо признать, не боясь впасть в преувеличеніе'. 'Он выростал с каждой минутой' подтверждает и Шульгин, давая свое объясненіе причинам, выдвинувшим лидера думских трудовиков в дни переворота на первое м?сто: 'на революціонной трясин? привыкшій к этому д?лу танцевал один Керенскій' — 'талантливый актер', но его 'одного слушают'. 'Магнетическій' дар Керенскаго — отм?чает Бьюкенен: это единственный министр, который производит впечатл?ніе. Его слова вызывают 'энтузіазм'. Он 'самый популярный челов?к', его образ 'всенародно опоэтизирован', вс? делегаты с фронта требуют свиданія именно с ним, появленіе его на эстрад? вызывает 'бури восторга' (Станкевич, Вл. Львов и др.). 'Обаяніе Керенскаго поднимает престиж Временнаго Правительства в глазах революціонной демократіи' — утверждают авторы 'Хроники'.
Роль, сыгранную Керенским в февральском переворот?, довольно образно охарактеризовал еще в первые мартовскіе дни в Московском Комитет? общественных организацій видный представитель партіи к. д. Кишкина: 'Я только что вернулся из Петрограда — сказал назначенный правительственным комиссаром Кишкин — и могу засвид?тельствоватъ, что если бы не Керенскій, то не было бы того, что мы им?ем. Золотыми буквами будет написано его имя на скрижалях Исторіи'. При организаціи власти органически нельзя было устранить того, кто воплощал в себ? как бы весь пафос первых революціонных дней, и чье имя производила 'магическое впечатл?ніе' на толпу. Керенскій сд?лался 'романтическим героем революціи' — ея 'любовью'. Сам Керенскій разсказывает во французском текст? воспоминаній, что ему позжее стало изв?стно, что н?которые члены нам?тившагося правительства соглашались вступить в его состав только при условіи включенія и Керенскаго.
Керенскій колебался. Его вхожденіе в правительство означало конфликт с Исп. Ком. и возможный уход из Сов?та. Вс? друзья разсказывает он — уб?ждали его покончить с Сов?том и войти в кабинет. То же, в сущности, рекомендовали и члены Сов?та, с которыми в 'частном порядк?' вел переговоры Керенскій в утренніе часы второго марта. Они, по словам Шляпникова, даже 'уговаривали' Керенскаго вступить в правительство за свою личную отв?тственность. — Шляпников присутствовал при бес?д? Керенскаго со Стекловым, который доказывал, что Керенскій, не связанный партійным р?шеніем, может в правительство вступить. 'Сов?тскій Макіавелли' — Суханов, заставшій аналогичную бес?ду Керенскаго с Соколовым, не так был опред?ленен и дал двугранный отв?т, когда его мн?ніе спросил Керенскій. Свой отв?т в записках он формулирует так: 'ни в Исп. Ком., ни в Сов?т? эти вопросы ещё не ставились (это, как мы вид?ли, нев?рно), и говорить об этом было преждевременно. Но мое личное отношеніе к этому д?лу я высказал Керенскому. Я сказал, что я являюсь р?шительным противником, как принятія власти сов?тской демократіей, так и образованія коалиціоннаго правительства. Я не считаю возможным и
