Таранцев увидел именно тебя, а не нашего пилота. Понял?
– Понял, – прошептал Павел и в упор посмотрел на полковника. – Но я еще не в состоянии вести вертолет, мне нужно хотя бы пару часов, чтобы прийти в себя, и гарантия, что с Димой ничего не случится.
– Не случится, – махнул рукой полковник и скомандовал мордоворотам: – Отнесите этого Диму в соседнюю избу. Скажите старухе, чтобы кровь с него обмыла и перевязала.
– Да не будет бабка. Мирской, мол, он, говорит. Она же по старой вере живет, – сказал один из бандитов, – сдохнет, а не будет. Они, староверы, упрямые.
– А ты что, не знаешь, как упрямых переупрямить? – обнажив в улыбке зубы, оскалился полковник. – Может, тебе показать, как это делается?
– Да ладно, – пожал бандит плечами, – сам справлюсь.
– А то гляди, – полковник уже не улыбался, – покажу...
Павел проследил, как бандиты волокут Незванова из избы, и хмуро бросил полковнику: – Поесть принеси, только чего-нибудь посущественнее.
– Ого, – поднял тот в удивлении белесые брови, – командирский голос прорезался?
– Я тебе сказал, – Павел усмехнулся, – а ты должен это выполнить, потому что, кажется, больше меня заинтересован, чтобы я быстрее встал на ноги.
Полковник с любопытством оглядел его:
– Похоже, ты решил потянуть время, только что это тебе даст? Я определенно скажу, вас ищут километров за двести, а то и за триста отсюда и, учти, вовек не найдут. Я ведь, если что, и без тебя прекрасно справлюсь. Наденем на пилота твою рубаху, на морду солнечные очки. И прежде чем ваши повстанцы догадаются, что к чему, мы искрошим их в капусту из пулеметов. А вас с журналистом я отдам Шахбазу, чтобы потешил свою душу. Ты знаешь, сколько он своих абреков потерял? Не знаешь? – Он криво усмехнулся. – Так он тебе скажет...
– Постой, – Павел поднялся с лавки, – я полечу и сделаю все как надо, но при условии, что Дима полетит с нами. Здесь на твоих амбалов я его не оставлю.
– Зачем он тебе? – удивился полковник. – Все равно сдохнет, ему мои пацаны все почки отбили.
– Я тебе уже сказал, что полечу только с Димой.
– Хорошо, – неожиданно согласился полковник, – черт с тобой! Я пойду на это, по крайней мере, не сиганешь с вертолета. Такое ведь тоже возможно, а, Дудков?
– Я что, враг себе? – ответил тот угрюмо и так же угрюмо спросил: – Откуда фамилии знаешь?
– Велика тайна, – полковник презрительно засмеялся, – все ваши физиономии по телевизору засветили и в газетах. Как же, сенсация, вертолет с десятью пассажирами и двумя членами экипажа словно сквозь землю провалился. – Он вытащил из нагрудного кармана несколько фотографий. – Смотри, наш вертолет уже побывал в вашем лагере и сделал снимки. Что скажешь на это? – Он подал один из них Павлу.
Качество было вовсе не плохим, видно, снимал хороший фотограф. Изображение из-за большой скорости было лишь слегка смазанным. Павел увидел мост, повернутые вверх лица... Ольга, Артем, Агнесса... И камнемет. Они все-таки сделали его, аналог современного миномета – так, кажется, говорил профессор? Сердце Павла мучительно сжалось. Но он постарался не подать виду, насколько ему сейчас больно, что он не оправдал их надежды, не сумел выполнить такое простое, как теперь ему казалось, задание и обрек дорогих ему людей на гибель.
– Что это? – Полковник ткнул в камнемет пальцем. – Что за фигня?
Павел небрежно махнул рукой:
– Там есть один чокнутый профессор, он уговорил других построить эту штуковину, чтоб метать камни. Не помню, как она называется, но, по-моему, пользы от нее как от козла молока.
– Ничего себе. – Полковник с яростью разорвал фотографию и бросил обрывки на пол. – С помощью этой штуковины они здорово раздолбали мост.
Павел внутренне возликовал.
Полковник убрал оставшиеся фотографии в карман и спросил:
– Скажи, почему ты ушел оттуда? Ты вроде бы боишься за свою жизнь, но зачем тогда рисковал, переходил перевал?
Павел вспомнил Синяева и рассмеялся:
– Слушай, неужели непонятно? У этого чертова моста в меня стреляли. Поэтому я решил, что в горах все-таки безопаснее, есть шанс спастись, а там все одно – или пуля в лоб, или кишки на просушку. Как видишь, я оказался прав. Я здесь и пока еще жив.
– Да-а, – протянул полковник, – пока еще жив! – Он сделал пару шагов к порогу и остановился. – Не вздумай бежать! За дверью охрана и, если что, живо в твоей молодой башке сквозняк устроит.
Полковник скрылся за дверью, а Павел метнулся к большой русской печи. За охапкой березовых поленьев, приготовленных на растопку, он разглядел большой нож для лучины. В долю секунды Павел схватил его и затолкал под штанину – так, чтобы тот попал заостренным концом в ботинок.
Конечно, если приглядеться, то можно заметить, что ноги приобрели разную толщину, но он все-таки надеялся, что бандитам будет не до созерцания его ног, когда придет время загружаться в вертолет. Правда, Павел не понимал, что сможет сделать одним тупым тесаком против десятка вооруженных автоматами головорезов, которые непременно набьются в машину, но, завладев даже столь сомнительным оружием, почувствовал себя чуть увереннее.
Глава 35
Артем решил не подниматься по тропе. С одной стороны, он остерегался, что может невольно выдать этот тайный путь вражеским наблюдателям, которым, будь они чуточку хитрее и повнимательнее, не составило бы никакого труда засечь его попытки пробраться по карнизу к убежищу. С другой – он все-таки не знал, кто его там на самом деле ждет: друзья или враги. Потерявшись в тумане, он действовал в одиночку, но взрывы – один на мосту, два на дороге – говорили о том, что его товарищи не растерялись и продолжают сражаться даже в отсутствие командира.
Но самая главная причина, почему он решил идти обходным путем, была в другом. С больной ногой пробираться по узкому и крутому карнизу было бы крайне неудобно, самые опасные участки пришлось бы преодолевать практически на четвереньках. Артем с отвращением представил, как он, по-обезьяньи согнувшись, карабкается по откосу... А вдруг в этот момент его увидит Ольга? Увидит – и засмеется... Насмешек, тем более от женщины, да еще – от любимой, он не выносил, особенно тогда, когда по-настоящему ощущал свою слабость, даже если и не был в ней нисколько виноват, как сейчас, например, или тогда, когда его ранило. Он лежал в госпитале, молоденькие медсестры, перевязывая его, совершенно беззлобно подшучивали над ним, а он скрипел зубами и ругался про себя на чем свет стоит, проклиная тот миг, когда так бездарно лоханулся, подставив вертолет под удар.
Артем с трудом миновал нагромождение крупных скальных обломков, чертыхаясь от боли и временами уже жалея, что из-за дурацкого самолюбия подвергает больную ногу столь серьезным испытаниям. Но карабкаться, а вернее, ползти по камням вверх было гораздо легче и безопаснее по сравнению с тем, что ему пришлось испытать при спуске. Он подошел к входу в убежище с той стороны, откуда его никто не ждал, и это стоило ему в кровь искусанных губ, сбитых ладоней и, вдобавок к растянутым связкам, основательно ушибленного колена.
Но наконец все преграды были преодолены, и Таранцев, измотанный, грязный, измаявшийся от неизвестности и беспокойства за судьбу дорогих ему людей, затаился в паре метров от входа в убежище, стараясь понять, есть ли там кто-нибудь. А если есть, то враги это или друзья?
Несколько мгновений он различал лишь журчание ручья, который бежал где-то в камнях. Затем он расслышал разговор. Разговаривали двое – мужчина и женщина. Артем чуть не задохнулся от радости: те, к кому он стремился изо всех сил, живы!
Хватаясь за камни, он с трудом приподнялся на ноги, чтобы с определенным достоинством доковылять до входа в убежище, но долетевший до него обрывок фразы, произнесенной женщиной, заставил его занять прежнюю позицию и напрячь слух.
Артем узнал голос Ольги:
–..ты мне очень дорог, и мнение твое мне не безразлично. Но пойми, я не могу переступить через себя. Голова у меня занята одним: каким образом выбраться из этой ситуации. С заданием мы не справились, да еще ни в чем не повинных людей подставили... Ведь все сходилось к тому, что они воспользуются старыми караванными тропами. Не зря же угнали табун из улуса Сеи за перевал. Они и раньше таким способом переправляли большие партии наркотиков.
– Насколько я понимаю, вы все-таки вышли на их проводника? – Это был голос Сергея Малеева.
– Да, он подрабатывает тем, что устраивает конные экскурсии для отдыхающих. Очень удобно, всегда имеет возможность отлучиться по своим делам и на любой срок. Ребята уже отрабатывают его связи, я же должна была проверить, не замешаны ли в этих делах владельцы курорта. Мы подозреваем, что Горячий Ключ является перевалочной базой по доставке будущих рабов к месту расположения подпольных цехов. По оперативной информации, в этом был замешан Арсеньев. Не зря же он подсадил двух угонщиков в вертолет.
– Ты считаешь, что он сделал это намеренно? И Артем тоже в курсе?
Ольга помолчала мгновение.
– Вряд ли, Артем не похож на пособника бандитов. Скорее всего, он не догадывался о махинациях Арсеньева. Думаю, наши уже взяли его хозяина за жабры.
– Считаешь, Арсеньев знал, что вертолет будет захвачен?
– Вряд ли! – Ольга тяжело вздохнула. – Никому в голову не пришло, что они решатся на угон. Эта наша самая большая ошибка. Но, видно, их сильно припекло!
Малеев тихо засмеялся.
– Что ни говори, подобное везение бывает раз в жизни, Оля! Счастье оперативника, так сказать. Или это профессиональное чутье тебе подсказало, что нужно пересесть на вертолет, а?
– Чутье не чутье, но, несмотря ни на что, я тоже
