– Это не в моих правилах, – сухо ответил Верьясов, – я просто направлял процесс и следил, чтобы он не перехлестывал определенных рамок. Президент заинтересован распутать этот клубок и избавиться от вонючего хорька Арипова, который мог привести американцев вплотную к нашим границам. Попытались сделать это руками владельцев компании и Рахимова. На юге Сибири даже устроили учебный лагерь, там тренировался его спецназ. Слышали про «Черных беркутов»? Это, скажу я вам, еще те сволочи... Они пока не вступили в войну. Рахимов держит их про запас.
– Постойте, – перебил его Ташковский, – вы хотите сказать, что вся эта бойня затеяна ради того, чтобы некая медно-никелевая компания получила еще больше прибыли?
– Я этого не говорил. – Верьясов поднял тяжелый взгляд на писателя. – Задайте этот вопрос Рахимову, и ваша голова тут же слетит с плеч. Кто-то должен был, в конце-то концов, свалить Арипова. У Рахимова получилось. Конституционным путем решить эту проблему не удалось. Арипов просто подогнал конституцию под себя. Потребовалась хирургическая операция, а она без крови невозможна. Увы, это неоспоримый факт.
Костин покачал головой:
– Не исключено, что наша условная компания поймала за хвост тигра. Рахимов отнюдь не марионетка. И если заигрывает с Турцией и Пакистаном, значит, получил от них более солидные авансы, чем от наших олигархов. Это тебе не с комаром подраться. За спинами его советников стоят два мощных государства, которых Токанову за пояс не заткнуть.
– При чем тут Токанов? – сказал тихо Верьясов. – Контрольный пакет акций его компании два дня назад заполучило государство. А Токанов – всего лишь один из крупнейших акционеров и генеральный директор. Пока. До следующего собрания акционеров.
– Вот оно что! – задумчиво протянул Максим и обменялся быстрым взглядом с Костиным. – А с базой тогда что? Законсервировали?
– Много будешь знать, хуже будешь спать, – парировал его вопрос Верьясов и, повернувшись, крикнул радисту: – Что там с машинами?
– Связь барахлит, – тот отвел от ушей наушники, – кто-то забивает нашу волну. После грозы в атмосфере полно электричества...
– Ладно, не объясняй, иначе через гору сам побежишь, – пригрозил Верьясов и пояснил: – Наши, когда уходили, мост на трассе взорвали. Мои ребята сейчас его восстанавливают, чтобы БМП сюда перебросить. А этот обалдуй никак связь не может наладить. – Он снова посмотрел на радиста. – Кажется, не дождемся. Придется пешком через перевал добираться.
– Постойте, Верьясов, – перебила его Ксения. – Скажите, Рахимов тоже временная фигура? Он нужен, чтобы расчистить грязь, а потом от него избавятся, как от Арипова?
– От Арипова никто не избавился. Он благополучно сбежал, прихватив золотишко. На долю Рахимова ничего не осталось.
– От Рахимова не надо будет избавляться, – подал голос Костин. – Судя по всему, у него последняя стадия чахотки. Он загнется, не дожив до светлого дня победы.
– С победой сейчас весьма проблематично, – вздохнул Верьясов. – Ариповские войска внезапно активизировались и захватили Ашкен. Не помогли ни пушки, ни ракеты. Рахимов удерживает высоты над городом, но выбить такую прорву людей из города ему не под силу. Ариповцев там – как тараканов за плинтусом. Хрен их чем выкуришь.
– Кто-то взял на себя руководство всем этим кошмаром? – спросил Ташковский. – Я имею в виду сторонников Арипова.
– Взял. Командующий армией Шагбазов. Он – парень крутой и жестокий. С ним будет потруднее, чем с Ариповым или Рахимовым. Он уже заявил, что заставит Россию заплатить кругленькую сумму за военную базу и разработку медно-никелевых месторождений. Ему наплевать на чьи-либо интересы. Он из тех патриотов, кому не успели как следует надрать задницу. И если его допустить к власти, можно считать, что наша политика в Баджустане будет окончательно провалена. Шагбазов все приберет к своим рукам.
– Но он будет диктатором? – спросил Ташковский. – Значит, опять полнейший беспредел? Опять пытки и казни без суда и следствия?
– А вы б хотели на его месте барашка с бантиком? – справился весьма ехидно Верьясов. – В этой стране хорошо понимают кулак, поэтому диктатура неизбежна. Но Шагбазов любитель перегибать палку. Возможно, это ему ненадолго поможет, но до той поры, пока он окончательно не рассердит нашего президента.
Ташковский нахмурился. В этом странном мире политики все было перевернуто с ног на голову. Черное и белое слились здесь в нечто серое, а люди из лучших побуждений совершали гадкие поступки. Подобное поведение было ему чуждо, и Ташковскому захотелось поскорее покинуть этот мир и вернуться в свою уютную квартиру, к компьютеру, окунуться в атмосферу романтических фантазий и выдуманных авантюрных поступков, которые влекли за собой не смерть, а лишь новые поступления на его банковский счет.
Но он не мог поделиться своими мыслями даже с Ксенией, потому что боялся обвинений в трусости. И хотя у него сильнее забилось сердце от мысли, что он мог бы вскорости оказаться в Москве, Ташковский знал, что останется с товарищами в любом случае, даже если потом сильно об этом пожалеет.
Ташковский повернул голову и посмотрел на радиста.
Тот, прижав наушник к уху, что-то быстро записывал в свой блокнот. За его спиной Максим тихо произнес:
– Рахимов хочет с нашей помощью избавиться от Шагбазова?
Но Верьясов, которому адресовался этот вопрос, не успел ответить, потому что радист отнял наушник от уха и истошно заорал:
– Товарищ полковник! Важное сообщение! Срочно!
Верьясов бросился к нему. Несколько мгновений он всматривался в текст. Затем порвал его и развеял обрывки бумаги по ветру.
– Снимите с них наручники, – приказал он одному из своих бойцов. И пояснил: – Ситуация изменилась. На нас вышел ваш знакомый Джузеппе. Они в районе озера Темирхоль. Кажется, Рахимов запустил в дело «Черных беркутов».
– С какой целью? – быстро спросил Костин, потирая затекшие под наручниками запястья. – Они готовят диверсию?
– Вполне возможно! Связь очень плохая, и радист мало что разобрал. К тому же Джузеппе то и дело сбивался на итальянский и английский.
– Это от волнения, – пояснил Максим. – Видно, и впрямь случилось что-то серьезное. Обычно Джузеппе хорошо говорит по-русски.
– Я считаю, нам надо двигать к Темирхолю. Если перемычка и вправду пострадала от землетрясения, то хватит пары-тройки взрывов, чтобы вода вырвалась наружу. Ашкен сметет с лица земли, а вместе с ним Шагбазова и его армию, – сказал Костин. – Сколько отсюда до Темирхоля?
– Через перевал – километров двадцать, а напрямую, через горы, – километров пять, не больше.
– Давай поступим так. Женщину и писателя в сопровождении твоих орлов отправим на машинах через перевал, – быстро проговорил Максим, стараясь не смотреть на Ксению. – А мы втроем налегке пройдем по горам. Если Джузеппе кричит о помощи, значит, дело не терпит отлагательств. Он совсем не паникер, я его знаю.
– Я никуда без тебя не пойду. – Ксения сжала кулаки. – Я не буду обузой, вы знаете!
– Мы знаем, – мягко сказал Верьясов, – но в моем бэтээре ваша камера и кассеты, которые я отобрал у солдатни. У вас будет возможность поучаствовать в операции, Ксения, я обещаю. Но согласитесь, вам надо подготовиться к съемкам.
– А я помогу таскать камеру, – быстро, словно опасаясь, что ему откажут, проговорил Ташковский. – Я не могу стрелять, но я когда-то подрабатывал грузчиком.
– Хорошо, – неожиданно покорно сказала Ксения. – Мне действительно надо посмотреть, в порядке ли камера. Но я вас ловлю на слове, Верьясов. Я буду снимать все без ограничений. И пусть только кто-нибудь посмеет мне помешать! – Она бросила грозный взгляд на Максима.
Глава 26
Лишь только забрезжил серенький рассвет, Анюта осмелилась разогнуть затекшие ноги. Всю ночь она просидела в крайне неудобной позе, стараясь, чтобы на нее попадало как можно меньше
