Хохлушка открыла глаза и покорно подставила ладони под струю воды. Бутылки хватило только на руки и лицо. Анюта еще раз спустилась к воде, чтобы обмыть ей ноги, но не выдержала и прошлась по берегу чуть дальше, за скалистый мыс, что уступами спускался к самому озеру. За выступом находилась уютная бухточка с песчаным берегом.
С мыса к берегу вела длинная крутая лестница с железными ступенями и перилами, а на песке валялось несколько поверженных грибков от солнца, ржавый корпус катера с остатками надписи, выведенной белой краской на борту и на рубке: «Амур».
Здесь же стояли на катках две деревянные лодки, одна наполовину осмоленная, вторая же рассохлась так, что сквозь щели ее корпуса без натуги можно было просунуть кулак. Вероятно, тут раньше находился турбазовский пляж, но сейчас он был превращен в свалку барахла, которому хватило бы одной спички, чтобы заполыхать костром.
Анюта прошла до противоположного края бухты, утопая по щиколотку в мягком теплом песке.
Высокая скальная стена преградила ей путь, и она повернула обратно. Через десять минут оказавшись вновь рядом с Галиной Ивановной, Анюта помогла ей размотать тряпки на ноге и обмыла ссадины.
Но не успели они довести процедуру до конца, как увидели Джузеппе, пробиравшегося между камней к их убежищу. Женщины молча уставилось на него.
Джузеппе подошел и бросил на камень старые кроссовки размера этак сорок третьего, но для отекших и разбитых в кровь ног Галины Ивановны лучшей обуви нельзя было и сыскать. Она с радостью схватила кроссовки, а Анюта тихо спросила:
– Кузьмича?
– Да. – Джузеппе поморщился. – Они ему больше не понадобятся. «Беркуты», видимо, проникли в открытое окно под утро. Судя по следам, после дождя. Одна группа уложила собак, вторая – зарезала Кузьмича. Я теперь понимаю Галину Ивановну. Крови столько, что он плавает в ней, как в тарелке с супом. Но почему-то они отрезали ему пальцы, почему – могу только догадываться. Видно, пытали, хотели что-то узнать. Сейчас мы с тобой сходим кое-куда и посмотрим, сдал ли Кузьмич свои секреты... – Джузеппе повернулся к Галине Ивановне, которая успела переобуться в кроссовки и, казалось, полностью пришла в себя. По крайней мере, глаза ее оживленно блеснули. Она даже попыталась улыбнуться, когда Джузеппе кивнул на ее новую обувь и спросил:
– Ну, как, не жмут?
– Не жмут, – Галина Ивановна повертела ступней, – очень удобно. Ноги как в раю.
– Вы не побоитесь остаться одна? – спросил Джузеппе. – Мы сходим с Анютой в одно место. Возможно, найдем что-нибудь, чтобы переправиться на тот берег.
– Идите, – покорно вздохнула Галина Ивановна, – только не задерживайтесь. И поищите, пожалуйста, воды. Страшно хочется пить. – Она посмотрела на мутноватую озерную воду в бутылке. – Эту надо кипятить, прежде чем пить.
Джузеппе подал ей фляжку:
– Тут осталось немного коньяка. Добавьте его в воду. Все какая-то гарантия, что не подхватите гепатит.
Через несколько минут они уже карабкались по узкой тропке, которая миновала скалистый мыс, повела вверх, потом нырнула вниз и потерялась среди камней. Джузеппе на мгновение остановился, огляделся по сторонам и радостно вскрикнул:
– Вот они! – и показал в направлении двух огромных глыб, прислоненных друг к другую наподобие шалаша. Нырнув под них, он позвал Анюту: – Спускайся ко мне!
Она последовала за ним и тут же увидела металлическую дверь в скале. Но Джузеппе махнул на нее рукой:
– Фальшивка, за ней сплошная стена! – и продолжал возиться среди камней.
Наконец он отодвинул в сторону широкий плоский камень, под которым оказался люк, прикрытый квадратным куском железа.
– Вот то, что нам надо! – Он притопнул ногой по железу. Снизу отдалось гулкое эхо. – Секретная тропа Кузьмича. Он мне ее по пьяни сдал. Правда, на следующий день допытывался, не разболтал ли чего, но я на всякий случай не признался.
Он приподнял крышку. Под ней находился узкий колодец, который вел в глубь скалы. Спускаться пришлось по вбитым в камни альпинистским крючьям.
Пару раз Анюта чуть было не сорвалась, повиснув на руках и моля бога, чтобы крюк был забит достаточно прочно и не вылетел из скалы. Тогда бы она свалилась на Джузеппе, и им бы пришлось вместе лететь до дна этого сырого и, как ей казалось, бездонного колодца.
Но, к счастью, они благополучно достигли дна, где начинался боковой туннель, узкий и скользкий от плесени, покрывавшей мокрые, сочившиеся водой стены. Здесь было холодно, и прежде, чем показался голубой клочок неба, означавший выход из туннеля, Анюта изрядно продрогла.
Но то, что они увидели внизу, заставило ее тотчас забыть о пережитых страхах. В нескольких метрах внизу, в небольшой бухте, ограниченной со всех сторон скалами, качалась на воде большая дюралевая лодка серебристого цвета с красной каймой по ватерлинии. Гребной винт и мотор располагались на корме, где также лежали несколько упакованных в полиэтилен тюков. Для управления лодкой имелось что-то наподобие рубки, только без верха, с одним ветровым стеклом.
– Вот что припрятал Кузьмич на черный день, – довольно произнес Джузеппе и улыбнулся ободряюще своей спутнице. – Видимо, он готовился к эвакуации, так что наверняка мы найдем чего-нибудь поесть и даже выпить. Без спиртного он и дня не мог прожить.
– Но как он думал отсюда выбраться? – обвела Анюта недоверчивым взглядом окружавшие бухту скалы. – Тут ведь сплошной камень.
– Обман зрения, – улыбнулся Джузеппе. – Кузьмич был хитрым малым. Вон там, – махнул он рукой в направлении бугристого камня, выступавшего над водой, – есть проход под нависшей скалой. Сейчас он почти незаметен из-за высокого уровня воды. Но если убрать ветровое стекло и слегка пригнуть голову, можно выбраться из бухты.
– Ты думаешь, лодка выдержит нас троих? – с сомнением в голосе спросила Анюта. – А хватит горючего, чтобы пересечь озеро?
– У тебя практичный ум, девочка, – мягко сказал Джузеппе, – и мне это нравится. – Он неожиданно робко улыбнулся и заглянул ей в глаза. – И все-таки, Анюта, есть у меня хоть какая-то надежда, если у тебя вдруг не получится с Костиным?
Анюта отвела взгляд:
– Я бы хотела попробовать. Конечно, если он жив... Но я знаю, что он жив... – Она погладила Джузеппе по руке. – Прости, это у меня давно. У нас говорят: «Сердцу не прикажешь!»
– Да, да, – засуетился Джузеппе и подал ей руку, помогая спуститься вниз. – Одно меня успокаивает: что я тебе не противен, а просто опоздал.
– Не противен, – улыбнулась Анюта. – Ты – красивый и смелый мужчина. О таких мечтает большинство женщин. И ты еще встретишь свою девушку.
– Я думаю, она будет русской и очень похожей на тебя. – Он протянул к ней руки, и Анюта спрыгнула с камня прямо в его объятия. Несколько мгновений они стояли молча, не отводя взглядов. Пальцы итальянца впились в ее плечи, он потянулся губами к ее губам, но Анюта вывернулась.
– Все, Джузеппе, все! Я ведь ясно тебе сказала: хочу попробовать с Юрием Ивановичем. Возможно, у нас что-то получится.
Итальянец ничего не ответил, лишь развел руками и изобразил на лице огорчение.
Они подошли к столбику, на который была наброшена лодочная цепь. Джузеппе подтянул лодку ближе к берегу и перебрался в нее. Проверил запас горючего, порылся в тюках и вытащил две банки мясных консервов, пакет сухого печенья и две литровые упаковки яблочного сока.
– Живем, Анюта! – торжествующе воскликнул он. – Теперь с голоду не помрем.
Он передал продукты Анюте, а сам продолжал возиться в лодке. И через пару секунд извлек на свет божий автомат и подсумок с четырьмя гранатами и запасными магазинами.
– Гляди, как вооружился, – покачал головой Джузеппе, – только этот арсенал лучше хранить под подушкой, а не в лодке. А то взяли, как последнего сопляка, в постели, сонным. А может, он с похмелья
