— Есть проблемы, — торопливо сказал Фурио. — Похоже, меня раскусили.
Очень далеко от Денвера голос Кодзо Нишицу задрожал от ярости.
Римо нашел мастера Синанджу в окружении толпы детей, которых старик развлекал баснями о ветке Кионг-Джи.
— Пора, — сказал ему Римо. — Пошевеливайся. Базукин сын вот-вот появится.
Чиун, положив ладони с устрашающе длинными ногтями на головы двух мальчиков, сказал напоследок:
— И навсегда запомните: самый чистый и благородный пар — это пар корейских паровозов.
Дети в ответ закричали:
— До свидания, дядя Чиун!
Пробираясь сквозь толпу, Римо бросил:
— Базукин сын будет без доспехов, так что сегодня мы его скрутим.
— Пора отомстить за зло времен Канга.
— Я-то думал, ты отказался от своей теории насчет ронина-призрака.
— Против нас клан Ниши. В этом нет сомнения. Возьми катана, Римо.
С завернутым в бумагу клинком под мышкой Римо прокладывал путь. Мастер Синанджу решительно следовал за ним.
У входа в павильон «Нишицу» их встретили зазывалы.
— Вы интересуетесь поездами на воздушной подушке?
— Пойдем по второму кругу? — с усмешкой спросил Римо.
— С дороги, джокебаре! — прошипел Чиун.
— Сенджин! — возмущенно вскрикнул один из встречающих.
— Чанко! — прорычал второй.
Кореец тотчас обнажил свой катана и разрезал узлы на галстуках обоих японцев.
Побелев от страха, зазывалы расступились.
В павильоне ученик спросил:
— Что такое «джокебаре»?
— Самое страшное оскорбление для нихонджин-ва, — презрительно поморщился учитель.
Они добрались до кабины и обнаружили, что в ней никого нет, а вокруг сплошь любители поездов и бейсбола.
Римо схватил одного из них за ворот.
— Где Бацука?
— Убежал. И всего-то шесть автографов дал. Я всегда говорил, что бейсболисты слишком уж задирают нос.
— Вперед, папочка. План почему-то рушится.
Напуганный болельщик указал им, в каком направлении скрылся Бацука. Едва пройдя футов двадцать, они увидели идущих под ручку Мелвиса и Кей Си Крокетт.
— Гляди, Римо, — проскрипел Чиун. — Вон там Каппер и Кей Си.
— Эй, что вы тут делаете? — крикнул им Римо.
— Я решил кое-что исправить в своей жизни, — ответил эксперт НСБП. — А сейчас мы хотим покататься на магнитном поезде, который мне, как истинному любителю настоящих железных дорог, невыразимо отвратителен.
Девушка ткнула его локтем под ребро.
— Придержи язык, Мелвис. И не забывай, что твой испытательный срок не закончился.
— Прости, Кей Си. А вы, ребята, куда направляетесь?
— Ищем Фурио Бацуку, — ответил Римо.
— А-а, тогда вы опоздали. Я только что с ним разговаривал, потом отвернулся на минутку, а его и след простыл.
— Он тебя видел? — резко спросил Римо.
— А как же? Я подошел к нему и представился. Все как полагается.
— Черт возьми! Он же мог тебя узнать.
— Да в чем дело?
— Ладно, проехали.
Римо поспешил к выходу.
Задняя дверь павильона была незаперта, и мастера Синанджу выскочили на улицу.
У выхода неподвижно стояли два рослых охранника. Каждый правой рукой сжимал левое запястье. Классическая стойка телохранителя, подумал Римо.
— Где Базукин сын? — спросил он.
— Вы работаете в «Нишицу»? — осведомился один из стражей на безукоризненном английском.
— А вы? — рявкнул Чиун.
— Да.
— Это хорошо. — Внезапно Римо схватил одного японца за горло, а второго — за затылок.
— Слушайте меня внимательно. Я ищу Фурио Базукина сына, и у меня плохое настроение.
— Его фамилия Бацука, — прохрипел охранник.
— Спасибо за урок, — отозвался Римо и усилил хватку.
Лицо парня, которого Римо держал за горло, вдруг налилось кровью, и его друг услышал, как хрустнули шейные позвонки сослуживца.
Решительность обоих вмиг куда-то пропала.
— Лимузин. Отель, — прохрипел первый охранник.
— "Хиртон", — с трудом выговорил второй и махнул рукой в сторону гостиницы.
— Ключи от машин!
И не успели ребята опомниться, как Римо уже извлек у них из карманов две связки ключей. Затем выбрал ключи от «мерседеса» и в мгновение ока расправился с японцами. Оба рухнули как подкошенные.
— Весьма признателен, — иронически бросил Римо.
Чиун же картинно прошел к машине по их телам.
Через несколько секунд «мерседес» уже выезжал со стоянки.
Тем временем в номере «Хилтона» продолжался телефонный разговор.
— Немедленно беги из Денвера! — приказал сегун.
— Хай.
— Не машиной и не самолетом. А главное — не поездом.
— Но тогда остается только одно... — прошептал Фурио Бацука.
— Вот этим способом ты и воспользуешься.
— Я понял.
— Будь осторожен. В конце концов американские газеты работают на нас. Мы будем наращивать давление, а денверский филиал займется рекламой продукции. Все.
Фурио выключил телефон. Сбросил форму «Мари-нерз». Он знал, что она больше ему не понадобится. Сейчас он стоял почти голый: на нем было только нижнее белье самурая.
«Но я не самурай, — думал он, надевая шигати и оби. — Я всего лишь ронин. Я работаю на чужбине, и мне запрещено носить знак моего сегуна».
Он облачился в многослойные черные доспехи и только потом надел пояс на фирменных никелево- кадмиевых батарейках «Нишицу», обеспечивающий электропитание, столь необходимое для эффективной работы вибросистем его снаряжения. Приладив пояс, он прикрыл голову шлемом, и на его лицо опустилась гладкая маска. Главное, чтобы его никто не видел. Как-никак он знаменит, и его вполне могут узнать даже в этой громадной стране варваров, где для белых, как правило, все японцы на одно лицо.
Бацука из шкафа достал сумку с оружием. Потеря двух катана — конечно, неприятно, но отнюдь не трагедия.
Он вынул из сумки боевой топор, решив при случае швырнуть его с моста на проходящий внизу
