«Как же так?» — удивился он и тотчас сообразил, что катана тоже был в дематериализованном состоянии.
Меня поразили моим же клинком, подумал он. Причем классическим выпадом «удар грома». Но кто?..
На корточках у стены притаился белый, и на его жестоком лице отражалось торжество.
Инстинктивно Фурио подался назад, в соседний номер. Уж там-то он без помех воспользуется телефоном!
Смотреть вниз он не решался. Лезвие меча, само собой, торчало в боку, но рана, вероятно, несмертельна. Клан не даст умереть своему единственному самураю. Его спасут в награду за безупречную службу.
Подбежав к телефону, Фурио выключил костюм и сразу же ощутил тяжесть на плечах. Острая боль внезапно пронзила все тело. Превозмогая боль, японец набрал по памяти номер. Из глаз его вовсю текли слезы — катана-то ведь все еще торчал у него в боку.
Послышался гудок, и на другом конце сняли трубку. Вот она, связь! И если его предки не забыли о нем, значит, он будет жить.
Бацука включил реостат и перевел все молекулы тела в спектральное состояние. Теперь путь открыт.
И тут он услышал:
— Линия испорчена!
Японец повернул голову. У входа в номер стоял белый. Рука его только что завершила мощный взмах, ладонь была раскрыта.
К Фурио с огромной скоростью приближался второй катана, приближался беззвучно, не рассекая воздух, неопасный для любых предметов, за исключением Бацуки, находившегося в особом молекулярном состоянии.
Но в это мгновение телефонная линия стала засасывать его атомы, и японец торжествующе воскликнул:
— Теперь вы мне не страшны!
Катана сделался твердым, отскочил от противоположной стены и упал на то самое место, где секунду назад стоял самурай. Тело его уже втягивалось в телефонную трубку наподобие черной струи.
Вбежав в комнату, Чиун увидел, как его ученик подбирает с пола катана. А у ног его, на ковре, вертится черный шлем вместе с головой Фурио Бацуки.
— Где все остальное? — крикнул кореец и наступил на шлем. Коврик вокруг сразу же начал краснеть.
Римо указал на лежащую на столе телефонную трубку.
— Ушел в телефон. А мы его-таки достали, а?!
— У тебя только его голова.
Римо ухмыльнулся.
— Полронина все же лучше, чем ничего.
Мастер Синанджу наклонился, поднял с пола шлем, извлек отттуда голову и схватил ее за волосы.
— Что ты делаешь? — удивленно спросил ученик.
— Случается, что голова умирает не сразу.
Похоже, на сей раз так и получилось. Веки еще дергались, глаза в глазницах вращались. Губы ритмично открывались и закрывались. Жизнь постепенно покидала отрубленную голову.
— По-моему, он пытается что-то сказать, — хмыкнул Римо.
— Ты слышишь меня, лакей дома Ниши? — спросил голову Чиун. — Я плюю на тебя.
Взгляд головы вдруг сделался осмысленным. Глаза уставились прямо на злое лицо мастера Синанджу.
Рот дернулся и раскрылся, словно от изумления.
И мастер Синанджу плюнул прямо в открытый рот.
Фурио Бацука вдруг увидел, что на него смотрит старый кореец. И в первую секунду подумал: Как: он сумел догнать меня в Мобиле?
А потом мелькнула еще одна мысль: Я выше его. Почему же мы смотрим прямо в глаза друг другу?
Затем все завертелось у него перед глазами, оконное стекло стремительно приблизилось, разбилось вдребезги, и прежде чем отрубленная голова упала в открытый мусорный бак, он еще успел насладиться живописным видом Денвера с высоты птичьего полета.
Очень скоро в мусорном баке начали копошиться черви.
Тем временем Римо в гостиничном номере, взяв телефонную трубку, услышал характерный треск сказал: «Моши-моши». Но, не получив ответа, поло жил трубку на рычаг.
— Попробую связаться со Смитом, — кивнул он Чиуну.
В голосе Харолда У. Смита явственно прозвучал страх.
— Полагаю, вы справились? — прохрипел он.
— Интересно, почему? — полюбопытствовал Римо.
— Я переадресовал все звонки из отеля «Хилтон» в Денвере к себе в кабинет, и сейчас у меня на столе лежит обезглавленный самурай.
Римо по голосу почувствовал, как Смит содрогнулся. Мастер Синанджу, расхаживая вокруг столика, огорченно взмахнул боевым топором.
— Он ронин! Почему вы оба никак не запомните?
Придя в себя, глава КЮРЕ спросил:
— Вы узнали истинные цели «Нишицу»?
— Ага. Им надо было вселить в американцев ужас перед обычными поездами и показать преимущества поездов на воздушной подушке. По-моему, все прозрачно.
— Нельзя позволить им воспользоваться результатами преступлений.
— Что ж, можно поразвлечься с их демонстрационной моделью, — предложил Римо.
— Действуйте.
Смит повесил трубку.
Чиун швырнул боевой топор на кровать. Римо тотчас подхватил его свободной рукой — он все еще держал второй оставшийся катана.
— Нехорошо, если все это будет тут валяться. Горничные начнут судачить.
Мастера Синанджу вышли из комнаты.
— Как все-таки называется эта штука? — спросил Римо, взвешивая топор в руке.
— Оно. Боевой топор.
— Так вот откуда у Йоко такая фамилия, — усмехнулся Римо.
Перед ними раскрылись двери лифта.
Глава 27
Специалисты «Нишицу» в белых халатах, стоя возле локомотива и единственного вагона, наперебой расхваливали преимущества поездов на воздушной подушке.
Мелвис слушал объяснения и чувствовал себя баптистом, оказавшимся на индийской церемонии сожжения вдовы вместе с телом мужа. Японцы находили самые убедительные аргументы, но он им не верил.
— Магнитные рокомотивы — рокомотивы будущего. Вопрощение высочайших современных технорогий и технической мысри. В посреднее время в Америке произошро и происходит множество крушений на жерезных дорогах, а это значит, что старые технорогии дря Америки не годятся. Рокомотивы «Нишицу» — вот будущее Соединенных Штатов. Есри наша демонстрация убедит вас, пишите конгрессменам, пишите сенаторам. Пишите в Берый дом, наконец. Пишите, что вам нужны не крушения, а безопасность на жерезных дорогах.
— Что-то он чересчур давит, — недовольно пробормотал Мелвис.
Кей Си весело подтолкнула его локтем:
— Помолчи, Мел. Раскрой уши, а главное — мозги.
