Поэзия английского романтизма XIX века

Есть думы о прежнем; их яд роковой
Всю жизнь отравляет мертвящей тоской;
Ничто не утешит, ничто не страшит,
Не радует радость, печаль не крушит.

На срубленной ветке так вянет листок;
Напрасно в дубраве шумит ветерок
И красное солнце льет радостный свет, —
Листок зеленеет, а жизни в нем нет!

Как дорог мне… Перевод А. Ибрагимова

Как дорог мне час умиранья дня,
Когда струится пламень по волнам
И, грудь воспоминаньями тесня,
Минувшее опять приходит к нам.

Тогда душа полна одной мечтой:
В навечном отрешенье от тревог
Хочу пойти тропинкой золотой,
Найти покоя светлый островок.

Если б Эрин к былому душою приник Перевод А. Голембы

Если б Эрин к былому душою приник,
До предательства[239] трусов презренных,
Когда Молаки[240] свой золотой воротник
У захватчиков вырвал надменных.
В бой под стягом зеленым вели короли
Алых рыцарей в блеске багрянца,[241]
Прежде чем Изумруды Закатной Земли[242]
Увенчали главу чужеземца!

А теперь — предвечерней порой — рыболов
В ясных водах, где отмель Лох Нига[243],
Видит башен руины, остатки валов:
То былого раскрытая книга!
Горделивого сердца возвышенный сон,
Отсвет канувшей в море державы…
Так вот можно увидеть сквозь волны времен
Скорбный мир увядающей славы!

Эрин, о Эрин! Перевод М. Алигер

Как яркий светильник, озаряющий сумрачный храм,
Сияющий издали людям в глухую ненастную ночь,
Горячее сердце стучит, не сдаваясь скорбям,
И дух победительный бедам осилить невмочь.
О Эрин, о Эрин, от пролитых слез не потух
За долгие ночи неволи твой неиссякающий дух.

Усталые нации гибли, но был твой восход молодым,
Твоя восходила заря, а другие клонились в закат.
Тяжелое облако рабства повисло над утром твоим,
Но яркие полдни свободы вокруг негасимо горят.
О Эрии, о Эрин, в тени миновали года,
И сгинули все гордецы, но твоя не бледнеет звезда.

Спит белая лилия, покуда на свете зима.
Дожди не остудят ее, не разбудят ветра.
Наступит весна, и она встрепенется сама,
Свобода согреет ее, и солнце шепнет ей: «Пора!»
О Эрин, о Эрин, зимы твоей кончился срок.
Надежды, осилившей зиму, наконец развернется цветок.

Молчит просторный тронный зал Перевод А. Голембы