Поэзия английского романтизма XIX века

Так любовью и скорбью звенит под рукой
Арфа в образе дивном наяды морской:
Ты о ласках любви ей вещать повели
И о муках разлуки, когда я вдали!»

Восплачьте, цепи душат вас Перевод А. Голембы

Восплачьте, цепи душат вас,
Позор всего больней:
Увяла в некий день и час
Гордыня прежних дней.
Мудрец вас предостерегал,
А Храбрый пролил кровь,
Но факел Воли отпылал
И не зажжется вновь!

Восплачьте… Впрочем, в некий день,
Блюдя любви закон,
Пусть сгонит внук позора тень
С поруганных имен.
И спросит в храме, где покой
Вкушают раб и князь:
«Чьей святотатственной рукой
Отважный брошен в грязь?

Тиранов ненависть дика:
Они в ней заодно,
А вам в любви еще пока
Сплотиться не дано:
Один, в неведенье своем,
Святыню осквернил,
Когда другой — пред алтарем —
Колени преклонил!»

Спит избранник ее где-то в дальней земле Перевод А. Голембы

Спит избранник ее где-то в дальней земле,
Докучать ей любовью не станем:
Холодна она к нашей любви и хвале,
Ее сердце — в гробу его раннем.

И поет она песни родимых полей,
Песни, полные дикого хмеля…
Если б знали вы, те, что внимаете ей,
Что творилось в душе менестреля!

Он погиб ради этой любви и страны,
Вы при жизни его увенчали, —
Слезы горькие жечь ее щеки должны,
А любовь истомилась в печали.

Пусть задремлет в чертогах вечерних лучей,
Позлащенная скорбью заката:
Над Эрином, любимым всего горячей,
Утром солнце заблещет крылато!

В полночь я полечу… Перевод А. Голембы

В полночь я полечу, воздымая созвездий крыла,
В край, где мы полюбили, когда на земле ты жила;
И все чудится мне: если душам, померкшим давно,
Утешенья былые опять обрести суждено,
Расскажи о любви — и каким она счастьем была!

Я спою тебе дикую песню родной стороны,
Что с тобой мы певали, слиянностью прежней нежны.
Так вернись ко мне эхом и горечь моленья разрушь!
О любовь! Ты, как голос из Царства Исчезнувших Душ,
Смутный отзвук напевов, что были томленья полны!