– Остановите! – крикнула Ева.
Милов прибавил скорость.
– Ужасно… Вы видели, что там было написано? «Я отравлял планету, я заслужил смерть!» Остановите же, Дан, может быть, он только ранен…
– Добьют, – выговорил Милов сквозь зубы. – Вам хочется лечь рядом с ним? Поймите, наконец: мы сейчас в другом мире, где все ваши добрые принципы не действуют.
– Перестаньте быть таким невозмутимым!– крикнула Ева. – Ненавижу…
– Да что господину Милфу, – горько сказал Граве. – Это ведь не его страна, доктор, и не его соотечественники…
– Это и не моя страна – и тем не менее…
– Вы живете у нас достаточно давно.
– Дан, ну отчего вы так жестоки?
– Для меня люди – везде люди, – проговорил Милов, круто выворачивая влево: навстречу шли волонтеры числом не менее роты; вооружены они были как полагалось, у трех или четырех были даже пулеметы, некоторые несли коробки с лентами.
– Может быть, хоть они наведут порядок?– вслух подумал Граве.
– Возможно, – буркнул Милов, – только какой? Вряд ли тот, старый, который вам, господин Граве, так по вкусу. Хотя мне, откровенно говоря, многое еще не ясно…
– Я лежала, – сказала Ева, – и мне были видны верхние этажи – с транспарантами, с надписями… «Сжечь машины», «Долой технику», «Мы хотим дышать», «К ответу ученых», «Позор правительству», «Спасем наших детей»… Но ничего не говорилось о том, что надо убивать людей.
– А это и не полагается говорить, – сказал Милов, слегка пошевеливая руль. – В наше время это делается без предварительной рекламы. Бывают, конечно, исключения – но это когда выступают хулиганы, уличные или политические. А серьезная сила молчалива… Нам далеко еще?
– Совсем близко. Видите улочку? Налево.
Сворачивая, Милов успел прочитать табличку на углу. Карму гант, так назывался переулок.
– Куда вы привезли нас, Граве? – не удержался он.
– Это вы привезли меня, Милф. Домой. Я немного растерян, и… Надо решить, что делать дальше, и мне хотелось застать Лили, пока она еще не ушла. Да и вам не мешает отдохнуть, выпить хотя бы по чашке кофе… Прямо, прямо.
Улочка была застроена небольшими домами – не выше четырех этажей, но добротными, солидными – домами для зажиточных людей. Она была, наверное, зеленой и тенистой – когда деревья еще были зелеными. Но стволы их, полумертвые, окаймляли проезжую часть и сейчас.
– Вон к тому дому – серому, номер шесть.
«Так, – подумал Милов, послушно снижая скорость. – Карму гант, номер шесть. Смешные совпадения бывают в жизни: совершенно случайно я оказался там, куда не только Граве, но и мне самому нужно. Однако он, похоже, к моим делам никакого отношения не имеет – мне нужен другой человек, тот, что живет в тринадцатой квартире…»
Он затормозил, и Граве тут же выскочил из машины.
– Слава Богу! Кажется, все в порядке…
И подъезд, возле которого они остановились, и вся улочка выглядели спокойно, мирно, достойно, словно тут же, неподалеку, на главных улицах, не убивали людей.
– Спасибо, мистер Милф, огромное спасибо! – Милов и не подозревал, что Граве способен быть таким оживленно-радостным, как сейчас. – Откровенно говоря, я и не надеялся уже: ведь происходит что-то апокалиптическое… Ева, я надеюсь, Лили немедленно сделает вам перевязку, и сразу же позвоните домой, чтобы успокоить… Милф, вас я, разумеется, тоже приглашаю!
– Принимаю, – ответил Милов, потому что ему все равно нужно было в этот дом, а кода он не знал – тут в инструктаже был пробел, код он должен был выжать из Карлуски вместе со множеством всякой другой полезной информации.
Они вошли в подъезд. В вестибюле было темно, в швейцарской – пусто.
– Странно, – сказал Граве. – У нас тут всегда освещено, да и Мартин не позволяет себе… Сюда, прошу вас, направо, к лифту.
Он нажал кнопку, но лампочка не вспыхнула, дверцы не разъехались, не послышалось и приглушенного рокота снижающейся кабины.
– Не понимаю. Похоже, что в доме нет электричества. Когда-то так уже случалось – пока еще не была построена станция. Мартин, вероятно, повел монтера вниз, к распределительному щиту. Может быть, вы обождете? А я…
– Какой этаж? – спросил Милов.
– Четвертый. Мне очень жаль, но…
– Побережем время. Вы, Ева, все-таки добились своего: придется мне нести вас.
Он сказал это с улыбкой, ясно показывавшей, насколько приятно это будет – для него, во всяком случае. Не дожидаясь ответа, он поднял ее на руки. Ева обхватила его за шею. Даже Граве позволил себе улыбнуться.
– Достается вам сегодня, господин Милф, не правда ли? Похоже, мы были для вас не самой лучшей
