– Сейчас он закончит и пригласит нас. А пока, если не возражаете, посвятим минуту-другую неотложным делам. Я хочу уже наутро отослать первый отчет. По какому каналу я смогу его отправить? Как вы понимаете, своей связи у нас пока нет.
– Понимаю, – улыбнулся Меркурий. – Правда, очень недурной сигматический передатчик, разъятый на блоки, находится в багаже коллеги Федорова, но пользоваться им я не советую. Официального разрешения вы не получите, у нас такое не принято, а неофициальное пользование приведет лишь к осложнениям. Да и зачем? К вашим услугам – лучшая станция нашей Канцелярии.
– Воспользуюсь вашей любезностью.
– В качестве ответного одолжения вы, надеюсь, передадите нам ключи ко всем вашим шифрам, включая личные.
– Это еще зачем?
– Я же сказал: в виде любезности. Все равно ведь мы их так или иначе получим – хотя бы просто расшифруем; к чему же заставлять людей делать лишнюю работу? А так – вы хоть будете уверены, что наши операторы ничего не переврут.
– Я обдумаю ваше предложение. Далее: где разместится посольство?
– На проспекте Треугольных Знамен, в четверти часа пешком от Дворца. Хотя пешком ходить вам, понятно, не придется. Здание уже отведено – достаточно вместительное и весьма престижное. Некогда там помещался Имперский Духовный Трибунал.
– Когда я смогу пригласить персонал?
– Когда пожелаете. Хоть завтра.
– Для начала мне нужно не менее пятидесяти человек, плюс семьи…
– Хоть сто. О семьях не беспокойтесь: все они будут одинокими.
– Не понимаю.
– Между тем это так просто: я отбирал одиноких. Так лучше.
– Вы хотите сказать, что это будут… синериане?
– А как же иначе, дорогой мой Лучезарный друг? Зачем вам тащить пятьдесят или сто человек, да еще женщин и детей, с другой ветви Галактики, подвергая их тяготам путешествия и неудобствам акклиматизации на Синере? Мы дадим вам наших прекрасно подготовленных людей, и они будут исправно выполнять все ваши поручения, поверьте мне.
– И не менее исправно информировать вас.
– Дорогой посол, неужели вы считаете, что вашим не пришлось бы делать то же самое? Неизбежно; однако для них это было бы связано с различными формами урона, морального и всякого другого, в то время как с нашими людьми ни у вас, ни у меня не возникнет ни малейших затруднений.
– Право, вы меня удивляете, и я не сказал бы, что приятно.
– Но, коллега, к чему нам играть в прятки друг с другом? Так делалось, делается и будет делаться. Вы же не думаете, что сможете предпринять хоть что-нибудь, о чем мы не узнаем? «Не храни тайн: тайна разъедает душу, душа губит тело», – сказано в Кодексе, который мы глубоко чтим. И вы, я уверен, вскоре начнете почитать тоже.
Федоров появился в дверях, подпоясанный кухонным полотенцем.
– Стол накрыт, коллеги!
– Прошу вас, – пригласил Изнов. – Кстати, раз уж зашло о тайнах: почему вы преступаете Кодекс, скрывая все, связанное с той стаей?
– Никакой тайны нет… Благодарю вас… По той простой причине, что нет никаких зверей. Допустим, это просто своеобразная оптическая иллюзия, издавна распространенная в наших городах. Наука еще не установила ее причин и механизма, но рано или поздно наши головастики догадаются… О, что я вижу! Прошу вас, только не говорите мне, что и это тоже всего лишь иллюзия! Такого разочарования я просто не переживу.
– Ничего похожего, Лучезарный: все это – объективная реальность, и вы очень скоро убедитесь, что она дана нам в ощущениях – и, надо сказать, в очень приятных ощущениях.
– Тогда за стол, господа! – воскликнул Меркурий. – Позвольте мне лишь вознести краткую молитву – и скорее за стол!
Гурман Федоров и на самом деле постарался накрыть стол в лучших земных традициях, и не просто земных, а русских; не пожалел представительских запасов, которые неизвестно когда еще удастся пополнить – и наверное (решил Изнов), советник был прав: отношения явно завязывались, и надо было хорошенько закрепить их. Восторг синерианина вызвали, однако, прежде всего не изящная сервировка и не деликатесы с Терры, но десяток ярких бутылок причудливых форм – предметов, безусловно, знакомых ему и ранее.
– Это я помню… О, и это! Старый друг! Ну а вот об этой, прозрачнейшей, я мог разве что мечтать и глотать слюнки… Нет, вы меня буквально потрясли! У меня просто не остается никаких желаний – кроме одного: прошу вас, ни слова более о делах! Говорить тут на служебные темы было бы просто кощунством.
– Совершенно с вами согласен, – кивнул Федоров. – Как в старину писали у нас, служенье муз не терпит суеты. Итак, с чего вам будет угодно начать?
– Признаюсь, при виде такого великолепия я утратил последние воспоминания о ритуале. Вверяюсь вашему руководству.
– Вот и прекрасно. Рекомендую начать попросту: с водки. Полностью несу ответственность за качество.
– О, так много? Опасаюсь, что…
