— Вы, должно быть, заблудились, — сказала она. Кирой подумал, что это старомодное 'вы' идёт ей так же, как манера сидеть на полу. — Веселятся там, по коридору второй поворот налево и вниз.
— Веселятся? — поразился Кирой. — Как можно веселиться, когда здесь так грустят?
Она слабо улыбнулась.
— Что ж, мило сказано, галантный Гость-из-за-портьеры. Но сегодня в игры Эиле2 играют без меня.
— Не буду играть, — покорно сказал Кирой. — Позвольте только погрустить вместе с вами, а то мне тамошнее веселье с утра уже оскомину набило.
Она поглядела жёлтыми кошачьим глазами, хмыкнула и снова перевела взгляд на письмо. Кирой понял это как приглашение и сел рядом. Пол был холодный, даже не застеленный ничем.
— У меня брата в Олклет отправили, — сказала она, помолчав. — То есть, он не брат, а кузен, но это всё равно. Пишет, как у него всё там хорошо, будто я не знаю, что такое рэнги с их луками. Видела, как их яд действует.
— Ваш брат там не один, — сказал Кирой. — Семь тысяч пополнения сумеют удержать на границе имперский порядок.
— Пожалуй. Но только один из них — мой брат. И жизнь у него только одна. А вы, должно быть, не знаете, что такое эти болота.
Она разгладила полосу шёлка, исписанную с обеих сторон артистическим мелким почерком, бережно сложила и спрятала в рукав, как платок.
— Не знаю, — кивнул Кирой. — Я южанин, для меня Эрлони — север, а дальше я и не бывал, хоть имя и тамошнее: Кирой.
— Да не убавится честь твоя и твоего дома, лорд герцог.
— И твоей чести… — с некоторой долей тоскливости начал Кирой, оборачиваясь, и расхохотался. — Эшекоци! С таким голосом и манерами я ожидал увидеть трухлявый пень времён Хада!
Эшекоци светился от удовольствия. Сказал уже не кривляясь:
— Хотелось бы, конечно, хорошенько огреть тебя по плечу, но, боюсь, салон меня не поймёт.
— Салон скажет, что здесь не казарма, и будет прав, — сказал Кирой. — Тебя каким ветром в Веройге занесло?
— Я-то по-прежнему в Эрлони живу, а вот ты откуда на наших островах? Совсем в последнее время забыл бедную столицу со своими дазаранцами! Всё ждёшь, что они выучат твоё типично дазаранское имя?
Шутка была старая и, как водится среди старых шуток, не смешная. Отец Кироя, бессменный посол Дазарана в Империи и большой любитель северной экзотики, выбрал сыну арнское имя. Дазаранцы, не слишком испорченные знанием чужих языков, чуть ли не поголовно произносили его как 'Кирии', чем повергали Эшекоци в детский восторг, поскольку в таком звучании имя его друга совпадало с просторечным именем для одной разновидности клопа. Вонючей до слезоточивости.
— И не надоело? — хмыкнул Кирой, — пропуская слугу с огромным блюдом чего-то жирного и мясного. — Какие новости у тебя?
— Шикарные, — заявил Эшекоци, расправляя плечи. Плечами он всегда выделялся — на зависть многим задохликам вроде Кироя. — Главное: я офицер. Не по наследству, а на самом деле. Людей пока, правда, всего полтора десятка, ну так ол Эсхо и вовсе с пяти начинал.
— На легендарных полководцев, значит, равняемся? — усмехнулся Кирой. — А как же современные военачальники? Так ли уж запросто нок Вардже сложит генеральство с себя, чтобы отдать тебе?
— Ох и паршивый из тебя шпион, Кир, — сощурился Эшекоци, беря друга за локоть и отводя в сторонку, за колонну. — Нок Вардже арестовали позавчера. Официально — растрата государственных денег. Ты где был?
Кирой пожал плечами. К стыду своему, стыда он не чувствовал. Хотя о таких передвижках в офицерских кругах и обязан знать первым.
— Ладно, герой-интервент, у тебя-то, я слышал, новости пикантные. С обручением?
'Вот и нечего скалиться', — подумал Кирой.
— С укреплением дружественных отношений между державами, — продекламировал он, спугнув особо рьяного слугу, подплывшего было с выпивкой.
— А ну стой! — заорал Эшекоци слуге вслед, героически захватил обе бутыли в плен и вернулся к Кирою с победным выражением лица. — За помолвку! — объявил офицер, протягивая бутыль, и тут же приложился к своей.
— Может, найдём кубки? — с сомнением протянул Кирой.
— Где твоя офицерская честь? — возмутился Эшекоци. — За такое дело ты просто обязан надраться до поросячьего визга!
Кирой хмыкнул, но о порочащей офицерскую честь посуде больше не заикался.
— Да, кем тебя осчастливили? Ей меньше пятидесяти?
— Меньше пятидесяти порогов. Младше меня. Недавно из захолустья, очень милая провинциальная девочка, Мише ол Кайле.
— Ол Кай… кха-кха-ха-ха-ха! — зашёлся Эшекоци. Кирой молча ждал.
— А давай-ка в сад выйдем, — сказал Эшекоци, направляясь наискось через зал. — А то душно что- то, — крикнул он через плечо, протискиваясь между музыкантами и стеной.
В саду было менее душно. Прямо сказать, ни души.
— Ну, — Кирой остановился под клёном, освещённым единственной лампой и смотревшимся потому печальным одноглазым калекой на фоне расцвеченных остальных. — И что ты хочешь мне секретного сообщить о моей невесте? Какая-то великосветская глупость о близких отношениях со всем двором?
Эшекоци задумчиво вытер опаутиненные пальцы о щегольские штаны, которые смотрелись на нём на удивление уместно, и расплылся в ухмылке.
— Нет, великосветских глупостей о ней не распускают, хотя насчёт отношений всё может быть. Но сказать я тебе хочу кое-что о тебе, потому и отозвал. Чтоб не ронять престиж Дазарана. Ты редкостный идиот, лорд Кирой, герцог Тедовередж. Либо — я не знаю, что за игру ты затеял, женясь на главе тайной полиции.
— А, — сказал Кирой, поскучнев. — Так это одна из твоих дурацких шуток.
Эшекоци посмотрел на него сочувственно и сел. Поёрзал, ругнулся, выудил из-под себя длинную суковатую палку и сел окончательно.
— Значит, всё-таки идиот. Ты невесту сам выбирал или подсказал кто?
— Шек, хватит! Значит, полиция такая тайная, что о её существовании никто не знает, а кто во главе — в каждой людской треплются?
— Вроде как. Зря ты недооцениваешь людские. Ты садись, старик.
Старик скептически поглядел под ноги, пошевелил носком сапога траву и присел на корточки, подобрав низ плаща на колени.
— Может, конечно, и не полиция, — задумчиво сказал Шек. — Может, они пока полицию только планируют. Но делает ол Кайле именно это дело, как ни называй. Или я совсем дураком стал на старости лет.
Он помолчал, садясь поудобней, прежде чем продолжить.
— Знаешь ведь, Кир, реальное офицерство за так не дают, это не формальное за выслугу лет или по рождению. По рождению у меня сам знаешь, что, а на выслугу лет — всех моих не хватит.
Тут он не соврал. Что до лет, то старики еле-еле набрали бы сорок вскладчину.
— Веройге полон молодёжи, сам видишь. Столица помолодела на полусотню порогов: Её Величество, да будет ей Тиарсе опорой, не устраивают все эти пыльные бороды, что помнят, как Нактирр агукал, и пытаются отводить воду к своей мельнице. А мы — мокрые цыплята, без неё нас сожрут. Да и её без нас. Вот она и строит к Веройге бесплатные мосты для всех желающих. Хочешь наверх — лезь, неважно из какой деревни. Только докажи, что можешь приносить пользу любимому государству и боготворимой императрице. Не хочешь — дело хозяйское. Я вот хочу. Не так у меня много наследства, чтоб на всю жизнь хватило.
— И как туда, наверх, лезут? — медленно спросил Кирой. — Как самим в голову взбредёт или по
