– Я знал! – затряс кулаками Забзугу. – Я знал, что они ни Насра не разведали. Отсиживались где- нибудь на кухне да пьянствовали вместе со своим дружком! Потому он и сдох, с перепою! Разреши, великий вождь, я их все-таки расстреляю.
– Постой-ка! – вскинулся Вадим. – Умница, полковник! Натолкнул на отличную мысль. Эй, Ихуси! – позвал он лакающего помои мертвеца. – Хватит жрать всякую дрянь. Поди сюда. Заклинаю именем бледного лиса.
Вадим встряхнул глиняного уродца и строго поглядел на нуи. Тот оторвал морду от ручейка и насторожился. Диверсанта передернуло от омерзения. При утреннем свете покойный подавальщик первых блюд выглядел кошмарно.
– Дашь мне крови, большой белый масса? – заискивающе спросил Ихуси. Видимо, мозги у него еще не совсем сгнили, кое-что он помнил.
– Возможно. Сумеешь проводить нас отсюда до зала аудиенций президента? Но так, чтоб ни один охранник не заметил?
– Элементарно! – Нуи торопливо подполз к пролому. – Если, конечно, крови дадите... С-суки! – все- таки не сдержался и добавил он напоследок.
– Крови? А вот я тебя, каналью, закляну именем бледного лиса Йуругу!
– Давай, – развязно предложил Ихуси. Глаза его полыхнули зеленью смертельной ненависти. – Давай, заставь меня силой, большой белый масса. Возьми длинный кнут, свистни собак. Вам ведь привычно издеваться над чернокожими людьми, куклуксклановцы проклятые! Даже после смерти в покое не оставляете... Ну дайте же крови, падлы!
– Хорошо, нуи, – прервал его причитания Черный Шаман. – Ты получишь кровь.
Лицо маршала точно окаменело. Он окинул быстрым взглядом бойцов и выбросил вперед указательный палец.
– Прими эту жертву, нуи! Его кровь – твоя пища. А потом ты поведешь нас к цели!
Там, куда указывал Мвимба-Хонго, стоял и улыбался навстречу нарождающемуся дню последний рядовой Объединенной Армии Таха. Крепкий молодой парень с простодушной мордой неисправимой деревенщины. Наверное, он даже не успел понять, что происходит. С глупой улыбкой он и встретил смертоносные объятия поднявшегося на бамбуковые палки упыря.
ГЛАВА 23
Чтобы Ихуси не выдал перемещение отряда деревянным стуком, его костыли обмотали снизу тряпичными полосами. На тряпки распустили одежду принесенного в жертву солдата. Этим же тряпьем худо-бедно завязали упырю нижнюю часть тела – чтобы дольше не вытекала кровь. А также рот, чтоб помалкивал. Сопровождать воинство Черного Шамана он мог и молча.
Вадим во всей этой гадости не участвовал. Он сидел на корточках, привалившись спиной к толстой холодной трубе, и бормотал: «Заклинаю! Именем бледного лиса заклинаю! Чтоб ты подавился, Ихуси!» Заклятия почему-то не действовали. Должно быть, нуи было все едино, в дыхательное горло польется кровь или в пищевод. Рядом с сержантом тихо присутствовали Ирвин и Зейла. Девушка время от времени с особой нежностью прижималась к Вадиму. А может, ей было страшно от кровавого чавканья мертвеца.
Наконец Мвимба-Хонго скомандовал отправление, и они двинулись. То есть сперва карабкались по шершавым, очень неудобным скобам, потом ковырялись с замком. На четвереньках, а то и по-пластунски преодолели какие-то открытые, светлые места. Но вскоре опасный участок кончился, и они зашагали в полный рост. Ход, по которому они двигались, был тесным и душным. Вместо пола – бесконечное количество низеньких бетонных ступенек. Откуда-то сверху непрерывно сыпалась труха, норовя забить глаза. Паутины было просто необычайное количество, а вот пауков, к счастью, мало.
Ихуси постоянно спотыкался, шипел и бубнил сквозь кляп. Вадим взял себя в руки, прислушался – и среди бесконечных «сук, которые пожалели крови», разобрал: движутся они внутри стены. Никто, ни Волосебугу, ни даже начальник его охраны не знали, что одна из стен дворца имеет толщину полтора метра. И что внутри нее – лаз. Тайный ход, по которому можно дойти до приемной президента и дальше – на чердак. Во всем Дагоне об этом секрете знал один Ихуси. Он пользовался лазом, чтобы выносить с президентских приемов особо ценные деликатесы. А также, чтобы подслушивать и подглядывать. Кажется, при жизни он все-таки был настоящим шпионом. И в то же время стопроцентным придурком, хоть сейчас в желтый дом. Убойное сочетание.
Наконец лазутчики добрались до узкой дверцы, на петлях которой жирно блестела смазка. Гориллоподобные телохранители Черного Шамана и накачанный Ирвин протиснулись в нее едва-едва. Да и Вадиму пришлось покрутиться, чтобы выбраться наружу. К счастью, дохлятину они оставили внутри стены, Ихуси был больше не нужен. Приказав именем бледного лиса окаменеть, крепко стянули ремнями руки, выдрали и отбросили подальше шесты, чтоб не загремел ими в самый неподходящий момент. Тут же, возле дверцы, обнаружился свернутый рулоном матрас. Видимо, Ихуси любил шпионить в комфорте. Из матраса Зейла и Вадим натеребили ваты и замотали болтливому мертвяку голову. Таким толстым слоем, что внутри черепа можно было теперь взорвать гранату, и наружу не проникло бы ни звука.
За дверцей было настоящее царство портьер. Тяжелые полотнища свисали бесконечными извилистыми рядами. Между ними двигались боком, мелкими приставными шажками. Дышать следовало ртом, иначе многолетняя пыль могла забить нос и вынудить чихать. Само собой, допустить этого было нельзя. Зато случайного колыхания занавесей опасаться не стоило – мощные потолочные вентиляторы и кондиционеры шевелили их так, что тут без опаски мог бродить носорог, сумей он двигаться без топота.
Ползая в бархатном лабиринте, Вадим чувствовал себя персонажем читанного в детстве романа. Главный герой там, помнится, тоже прятался за портьерами. И тоже собирался наблюдать за важной встречей каких-то не то регентов, не то королей.
– Вот они! – еле слышно прошептал Черный Шаман. – Сатрап Волосебугу с изменниками. Пока затаитесь, братья. Ждите моей команды. Хочу вначале посмотреть, как эти выродки будут предавать соплеменников. Потом казним всех сразу, по совокупности преступлений.
Вадим ни черта не видел. Он сделал несколько шагов в одну сторону, затем в другую. Разрывов в портьерах не было. Тогда он сообразил лечь. Развел толстые золотистые кисти – и чуть не ослеп от дневного света.
В зале аудиенций помимо президента Волосебугу, благообразного негра с седой шевелюрой, находился старый знакомый диверсантов. А именно, вождь Мвере-Бижи из селения Хендаваши. Иначе говоря, Потрясающий Пальмы. Его сопровождали жена и дочь. Они стояли немного поодаль, рядом с каким-то пожилым чиновником. Наряд юной красотки отличался минимализмом – юбчонка из пальмового лыка и легкие бусы.
Также в приемной топтались три разукрашенных старика – представители других кланов таха. Кроме того, на встрече присутствовало еще одно официальное «лицо»: ритуальное копье Либубу. То самое, которое позволило военному геодезисту Ирвину претендовать на звание истинного таха. Копье было украшено всевозможными веревочками, тряпочками и лежало на особом столике.
«Номмо, сколько же всего случилось с той поры!» – подумал Вадим, вспомнив тройное испытание, выпавшее на долю американца.
– Эй! – кто-то дернул его за ногу.
Сержант скосил глаза. Это была Зейла.
– Перестань пялиться на эту бесстыжую девку! – грозно сверкая очами, приказала ревнивая негритянка.
– Я не пялюсь, родная.
– Врешь, негодяй!
– Честное диверсантское.
Капрал погрозила ему кулаком и угомонилась.
Тем временем Волосебугу взял Потрясающего Пальмы за руку и начал что-то ему втолковывать. Вадим прислушался.
