– ...Прекратить череду недоразумений, – проникновенно говорил президент. – Война не нужна никому. Жить в мире и согласии, вот что завещали нам великие предки. Разве есть какая-то польза от того, что наши молодые мужчины стреляют друг в друга? Один вред! Мужчины гибнут, женщины остаются без мужей...
– Вдовы охотней, чем замужние, посещают мою хижину по ночам, – возразил Мвере-Бижи.
– Д-да, это существенное замечание, – после небольшой заминки согласился президент. – Но ведь у вдов имеются дети. Кто будет кормить сирот?
– Гм. Тут ты прав, вождь киафу! Почему-то сироты вдвое прожорливей остальных ребятишек. Наверное, едят за себя и погибшего отца, – логично выступил Потрясающий Пальмы. После чего почесал пузо и капризно спросил: – Слушай, Волосебугу, когда перейдем к главному разговору? И где журналисты с Земли? Моя супруга хочет, чтобы ее сняли на головизор!
– Я тоже, папа! – звонко поддержала его Лубилаш.
– Журналисты будут позже. Сейчас у нас приватные переговоры. Тет-а-тет. Между прочим, мы как раз и беседуем о главном. Прекращение войны...
– Да что ты заладил: «война, война!» – вспылил толстяк. – Это же чепуха. Воинам хочется иногда пострелять. Проткнуть кого-нибудь копьем, получить легкую царапину самому. Прийти домой со шрамами, чтоб девки больше любили... Когда надоест биться, сами разбегутся. Я слышал, армия Черного Шамана уже почти вся в своих деревнях. А шуму-то было!.. О главном, говорю, давай толковать!
– Э-э-э... что вы имеете в виду, почтенный Мвере-Бижи? – озаботился Волосебугу.
– Ты, похоже, не очень умен. Конечно, я имею в виду хухум! Племена таха истомились без этого лакомства.
– Да, да, хухум! – дребезжащими голосами поддержали Потрясающего Пальмы старики. – Хухум-ржа! Пища, достойная любимых детей Амма Серу. Пища, издревле необходимая всем таха!
– А я-то тут при чем? – совсем недипломатично буркнул Волосебугу. Однако тут же спохватился: – То есть я не это хотел сказать. Возможно, вы правы, и змеи хухум действительно вкусны как пища...
– Очень вкусны, вождь киафу! – воскликнул Потрясающий Пальмы.
– Очень! Очень! – подхватили старейшины.
– Да-да, разумеется... Но все равно убивать хухум – величайший грех. Преступление! Кощунство!
– Это еще почему, Наср побери? Нет, вы это слышали? Что за предрассудки!
– Потому что эти змеи связывают нас с великими древними богами этой планеты! С самими Номмо!
Потрясающий Пальмы поманил к себе жену и довольно громко сообщил ей:
– По-моему, этот киафу немножечко того... – Вождь постучал себя согнутым пальцем по темени. – Немножечко дурачок.
Волосебугу от такой провинциальной бесцеремонности аж посерел.
– Я – дурачок, говорите вы? Ну так я могу вам доказать, что мои слова не пустой звук! Сейчас вы воочию увидите чудо хухум!
– Я знаю только одно чудо хухум, – со смешком отмахнулся вождь таха. – Это целое блюдо хухум-ржи, приготовленное моей женой.
Старейшины согласно загудели.
– Через пять минут ты изменишь свое туп... ошибочное мнение, старый пузатый кретин! – не выдержал Волосебугу. – Смотри и благоговей, деревенщина! Минджуку, – обратился он к министру обороны, – ты знаешь, что делать!
Тот резко кивнул и побежал к какому-то большому прямоугольному предмету, закрытому богатой скатертью. Когда Минджуку сдернул скатерть, оказалось, что под нею находится стеклянный ящик на колесиках. В ящике, на белом песочке, среди чистых лужиц воды и глянцевых листьев растений, нежились полосатые змеи. Одна из них была весьма большой.
– Ух! – дружно воскликнули все таха. – Какая жирная хухум!
Министр обороны поднатужился и покатил террариум к левой стене. Там висел большой красно- черный ковер с очень длинным ворсом. Узор на нем был какой-то непонятный. Будто картина абстракциониста или сумасшедшего. Из ковра торчали хорошо отполированные берцовые кости животных, расположенные по кругу. Диаметр у костяного частокола был порядочный, метра два.
Тем временем Волосебугу снял парадный фрак, развязал бабочку и закатал рукава рубашки. Сбросил туфли и носки. Быстрым шагом он приблизился к ящику со змеями и встал в нелепой позе. Через секунду, избавившись от лакированных сапог и строгого френча, такую же позу принял министр. В руках у обоих оказались погремушки из высушенных тыкв.
– Ну точно, оба дурачки! Песенки собираются змеям петь, – снова сострил Потрясающий Пальмы. Однако было видно, что вожди озадачены действом, и даже впали в некоторою тревогу. Все-таки Волосебугу был известен как изрядный колдун.
Президент не обратил внимания на очередное оскорбление его веры. Он выкрикнул гортанную фразу, тряхнул погремушкой, и киафу пустились в пляс. Они притопывали, прихлопывали, кривлялись и воинственно ухали. Время от времени они наклонялись к террариуму и начинали быстро тараторить на два голоса.
Вскоре пляска достигла цели. Самая крупная змея приподнялась и начала раскачиваться в ритме танца. А затем зашипела! Вадим прислушался и обомлел: шипение хухум несло явные признаки чего-то вроде речи. Гости дворца при виде такого зрелища впали в ступор.
«Беседа» между неграми и змеей продолжалась недолго. Змея выбралась из террариума и поползла на ковер, обвиваясь вокруг торчащих костей. Следом за предводительницей потянулись и другие хухум, помельче. Всего выползло восемь гадин. Со сноровкой, говорящей о большом опыте, они вцепились одна другой в хвост и скоро образовали ровное кольцо. Точно такое же, как на мозаичном дворцовом панно. Или как на разрушенной стенке в тоннеле.
Знак Номмо!
– Интересно, дрессированные хухум такие же вкусные, как остальные? – во всеуслышание поинтересовался Потрясающий Пальмы, который первым пришел в себя. Старика было трудно пронять таким незатейливым колдовством. – А может, чересчур жилистые? Я не люблю, когда в хухум-рже много твердых прожилок...
Но он тут же осекся – внутри змеиного кольца что-то происходило. Красно-черный ворс ковра начал исчезать. На его месте возникла гладкая поверхность, напоминающая воду, покрытую радужной пленкой. Словно колодец, в который выплеснули стакан бензина. Только расположен он был, вопреки законам природы, горизонтально. В глубине «колодца», на огромной глубине скользили гибкие тела. Вроде бы полулюди-полузмеи с восемью конечностями.
– Какого хрена... – прошептал Вадим. Он был так поражен происходящим, что полностью высунул в зал голову и даже приподнялся на локтях для лучшего обзора. – Что здесь творится?
Было от чего обалдеть. Если зрительная память его не подводила, «колодец» отдаленно походил на устье А-канала. Конечно, подобие не было абсолютным, различия имелись, причем значительные. И все- таки схожесть между венцом космической техники и результатом дикарского колдовства поражала воображение.
– Fucking shit! – восхищенно проговорил неподалеку от Вадима Ирвин. – That’s A-channel!
– Смотрите, чертовы невежды! Перед вами окно, ведущее к Номмо! – торжественно провозгласил Волосебугу. – Его создали хухум! Магические создания во главе с принцессой хухум! Те, которых вы тупо пожираете, безголовые идиоты!
В этот момент рухнули портьеры, сорванные сильными руками воинов таха. Зал аудиенций заволокли клубы пыли. Потоки воздуха от вентиляторов закручивали пыль в маленькие вихри. Картина была по-своему грандиозной, а отчасти даже жутковатой.
Среди рукотворного самума последним набатом зазвучал крик Черного Шамана:
– Бросьте негодяев к их демонам! Это приказываю я, отец мщения, Мвимба-Хонго!
Телохранители командарма, топая как слоны, промчались через приемную. Один грубо заломил руки президенту, другой – министру обороны. Почти на весу неся брыкающихся киафу, здоровяки устремились к ковру.
