старшекурсники, дуясь от важности, вывешивали списки счастливцев.
Но это все в прошлом. Где сейчас те студенты, и где придирчивые педагоги; кто бежал из республики, ища мира и спокойствия за порогом родного дома, кто взялся за оружие, кто уже убит — в боях с федеральными войсками, под бомбами, или мародерами, шакалами рыскающими по брошенным домам в поисках наживы?..
Около уцелевшей скамейки перед выломанными дверями собрались ополченцы. Их было немного, человек десять. Разномастная толпа, одетая кто во что горазд, с таким же разномастным вооружением. Небритый мужик в китайском пуховике, сгорбившись над зеленым деревянным ящиком, извлекал запаянные в полиэтилен заряды к гранатомету, тут же складывая их в брезентовый рюкзак. Ветер гонял по дорожке шуршащую вощеную бумагу, стоял вскрытый цинк, возле которого, раздирая обертку, набивали магазины патронами. Худой пулеметчик, откинув ствольную коробку, неумелой рукой жирно смазывал маслом механизм.
— Пропусти его, Лейла! — крикнул сидевший на спинке скамьи парень в белом маскировочном халате со снайперской винтовкой, зажатой между колен. Возле ног его белела каска. — Пусть бежит. А то опоздает на последний автобус… Беги, беги… крыса с тонущего корабля.
Девчонка отступила с его пути и фыркнула с ехидцей:
— Ну, валяй, чего встал?
— Что ты ска-зал?! — растягивая по слогам, Руслан надвинулся на насмешника. — Повтори…
Ополченцы, снаряжавшие автоматные рожки отвлеклись от своей работы, наблюдая за ними.
Снайпер передал винтовку сидевшему рядом:
— Подержи, Али.
По-кошачьи мягко спрыгнул на землю, повел плечами, разминаясь перед дракой.
— Крыса, — спокойно повторил он, поднял кулаки к груди и принимая боксерскую стойку, поманил Руслана. — Хочешь со мной разобраться? Давай…
Руслан успел по касательной задеть его острый подбородок, парень профессионально уклонился и встретил сильным ударом в подвздошье.
Больше ударить не удалось ни тому, ни другому.
Между ними влез одетый в милицейский бушлат ополченец, руками развел в стороны, как на ринге.
— Отставить! — рявкнул он. Что-то властное было в его голосе, заставляющее безропотно подчиниться.
Руслан, получив тычок ладони в грудь, отлетел назад, чуть не сбив девчонку.
— Тебе, Карим, больше заняться нечем?
— А я драку затеял? — с нахальством в глазах возмутился снайпер. — Бежит, так и бежал бы дальше. Кто ему мешал?..
И вразвалочку подался к скамейке. Товарищи по оружию встречали его одобрительным шумом.
— А ты иди… иди, — подтолкнул Руслана бывший милиционер, на погонах которого до сих пор желтели металлические лычки старшего сержанта. — А то действительно… невзначай опоздаешь.
Но Руслан не уходил, и в карих, навыкате глазах боевика появилось любопытство.
— Ну?
— Можно мне с вами? — глухо попросился Руслан.
— А как же автобус? — хохотнул со скамейки снайпер Карим.
— Ты хочешь воевать? — он пронзительно посмотрел на Руслана. — Похвально… Но среди нас все смертники. И Карим, и они, и даже Лейла, — он коснулся ладонью девчонки. — Пуля свою жертву не выбирает. Подумай…
— Мне уже не о чем думать. Дайте автомат, не пожалеете.
Старший сержант приобнял его за плечи и указал на смуглого ополченца в вытертой норковой формовке. Матерчатая куртка его была опоясана охотничьим патронташем, из-под локтя торчал приклад обычной двустволки.
— Автомат… Где их на всех напасешься? Видишь, с чем в бой пойдем?
— Мне все равно, — сказал Руслан и вытащил из-за пазухи кинжал. — Резать буду…
— Похвально… Но кинжалом много не навоюешь.
Он полез в бушлат, отдал ему «лимонку».
— Пользоваться умеешь? Граната Ф-1 называется. Вот это колечко выдергиваешь, бросаешь из укрытия. Не спрятался, сам попал под осколки. Сильная граната, на двести метров бьет… Тебя как зовут?
Руслан назвался.
— Я меня Шамалом. Давай так. Раз ты без оружия, приставим к кому-нибудь вторым номером…
Пулеметчик оторвался от чистки, махнул по лбу тыльной стороной ладони, оставляя грязный след.
— Давай его ко мне, Шамал. Подсумки таскать некому.
Старший сержант не ответил. Потом хитро улыбнулся, кончики черных, как смоль, усов, поползли вверх.
— Будешь с Каримом…
Снайпер приподнялся и попытался воспротивиться, но Шамал не терпя пререкательств, рыкнул:
— Я сказал!
Руслан прошел к скамейке, кто-то пододвинулся, давая ему место. Карим, не обращая внимания на новичка, обматывал лейкопластырем винтовку.
— «Ангел», ответь «Барсу», — заговорила японская рация, которую держал в руке Шамал. — «Ангел» — «Барсу», прием…
— На связи, — отозвался Шамал и поднес рацию к уху.
— «Ангел», передвигайтесь в квадрат «пять», занимайте оборону. Квадрат «пять». Как приняли меня, прием?
— Вас понял. Выдвигаемся.
Закончив радиообмен, бывший старший сержант вытянул из голенища ялового сапога сложенную карту, развернул, выискивая на ней указанный квадрат.
— Октябрьский район, — произнес он задумчиво. — Значит, начинается.
Гурьбой, ничем не напоминающей воинское подразделение, они высыпали на проспект Победы. Движения почти не было. Изредка на скорости проносились легковушки, на противоположной стороне, толкая впереди тележку с пожитками, плелась семья беженцев.
— На, — покосившись на шагающего впереди Шамала, снайпер всучил второму номеру железную коробку с пластмассовой ручкой. — Только не шарахни обо что-нибудь.
— А что там, стекло?
— Ночной прицел.
До указанного района пешком около часа ходьбы, но время не ждало. Было около трех часов по полудню, солнце, висевшее над горами, уже багровело, и совсем скоро оно закатится за хребты, отдавая город во власть сумерек. А им предстояло еще определиться на местности, подготовить позиции. Кто знает, быть может, именно сегодня пробьет час «Ч», и русские снова бросят танки в город?
Из-под железнодорожного моста выехал бортовой Камаз. Шамал вышел на проспект и требовательно повел рукой, словно в былое время останавливал для проверки нерадивого водителя.
Грузовик затормозил. Запрыгнув на подножку, Шамал приоткрыл дверь, о чем-то договариваясь с шофером. Повернувшись вполоборота к отряду, зычно крикнул:
— Нохчи, садитесь!
Торопясь и помогая друг другу взобраться в высокий кузов, они кое-как разместились. Карим застучал по кабине, крикнул водителю:
— Поехали.
Камаз толчком тронулся, выдохнув облако солярочной гари.
Руслан отсутствующе смотрел на пустую, проплывающую мимо улицу, не думая ни о чем. Сердце его
