Рощевики длинной змеей стали перпендикулярно к воде, затем мгновенно перестроились и медленно двинулись вперед. Каспер оглянулся на кусающего ус Мурмана. Мало, мало одного прямоугольника!
— Второй — налево, быстро!
Повинуясь приказу, второй отряд новобранцев из Горды поспешил налево. Но из туши вражеской пехоты отделился новый отросток, стремительным ужом ринулся на пляж.
— Светлейший тевад! — не выдержал Каспер.
— Вижу, сынок, — прорычал Мурман, спрыгивая на землю. Каспер увидел, как в ужасе что-то лопочет Аристофан, и страшные круглые глаза тевада. Лакей прячет глаза, а Мурман уже бежит на левый фланг, провожаемый взглядами молодых солдат. Пронесся мимо Каспера, бросил, не останавливаясь:
— Сын Алексиса, принимай командование кавалерией. Ну?! Держи фланги!
Словно во сне, Каспер развернул каурую кобылу, глянул на хмурые лица рыцарей. Мурман уже стоял перед строем на левом фланге, вглядываясь в усталые, полные страха молодые лица новобранцев.
— А ну, подтянись, ребяты! — в сполохах света и пожарищ огромная медвежья фигура потрясла мечом над головой в черном шишаке. — Там, впереди — мятежники! Они прошли через Северный Вал, а значит, оборона города с севера прорвана. Наша задача — опрокинуть этих козоебов, вырваться из окружения! Ясно? Не слышу, на хер!! Ну?! Ваша-а-а-а!!
Миг тишины, и звук сотен голосов потряс ночной воздух, разорвав тьму нестройным воплем. Мурман демонически захохотал, прикрылся большим щитом, поднял меч, с грохотом ударил по щиту. Выкрикнул, не оборачиваясь:
— Ха?!
— Го-о-о-о-о…. - лязг стали и щитов, — … рд-а-а-а-а!!
— Я — командир козодрючеров! — заревел тевад, набычился и медленно двинулся вперед, впечатывая в грязный снег каждый шаг, так, что, казалось, дрожит земля под его тяжелыми сапожищами. — Мы — Горда!! Ха?!
— Гор-р-р-р-да!! — в едином порыве заорали молодые солдаты. Взлетела трелью умолкшая было флейта, и боевой мзумский барабан запел песнь атаки. Изредка покрикивали вконец охрипшие махатинские сержанты. Мзумские пехотинцы шли за своим тевадом. Грохотал барабан, надрывалась флейта. Гарь и черный снег под ногами. Вражеская цепь впереди…
Каспер бросил быстрый взгляд на Аристофана. Лакей не сводил застывшего взгляда с Мурмана. Рыцари столпились на юношей нестройной мрачной толпой. Касперу казалось, они с недоверием и подозрительностью взирают на нового командира.
«Сынок…»
Каспер сглотнул, сжал отцовский меч.
«По самой кромке воды… веди конников… ударите во фланг…»
Куда? В воду? Каспер в отчаянии вглядывался в сторону моря. За спиной хрипло прокашлялся сотник.
— Господин, мы ждем приказ.
«Сын… веди воинов к воде… там… старая дамба…»
Каспер пришпорил каурую, оглянулся. Бородатый сотник одобрительно хмыкнул при виде лица юноши.
— За мной, марш! — выкрикнул Каспер. Сотник пару мгновений озадаченно смотрел вслед молодому рыцарю, затем просиял, хлопнул себя по ляжке. Тут же повторил приказ, сопроводив смачными ругательствами. Сто тяжелых кавалеристов Мзума двинулись за Каспером. Лошади беспокойно косились на воду, били копытами. Сотник, сам родом из Даугрема, матерясь во все горло, наконец, развеял сомнения рыцарей, и вскоре всадники исчезли в черноте ночи, словно растворившись в чернильной воде мрачно шелестящего моря. Лишь шум брызг и ржание лошадей доносились из поглотившей их тьмы.
Душевники напирали. Опытные солдаты с изображением бородатого воина на щитах и плащах с дикими криками теснили уставшего противника. По правую руку чернело море, слева пылало зарево пожаров. Доносились крики — это ыги снова пришли в себя и готовились к новой атаке.
Широко расставив ноги в коротких сапогах, офицер — душевник со свирепой улыбкой наблюдал, как с криками и лязгом вражеская линия откатывается назад. Еще чуть-чуть, еще немного, и, Роща свидетель, все мзумцы будут перерезаны. Наконец-то родной Даугрем будет свободен от солнечной погани, наконец… Офицер покосился на линию лучников, что ждали его приказа. Пока нельзя, постреляют своих же, нет… Странное, тревожное чувство неожиданно нарушило ход мыслей отрядника. Он переступил с ноги на ногу, обернулся в сторону черной пропасти моря. Где-то здесь должна быть старая дамба, теперь затопленная, а к ней примыкает небольшая отмель. Да, именно тут. Если пройти по дамбе немного в море, затем на отмель и… Душевник нахмурился, беспокойно повел плечами и опять впился взглядом в темную воду. Лучники недоуменно переглядывались. Офицер вздрогнул, прислушался. Затем попятился, широко раскрыв глаза и хватаясь за меч. Его крик утонул в грохоте копыт и оглушительных криках:
— Мзум и Ламира-а-а-а!!
Каспер видел, как сотник одним ударом раскроил от плеча до пояса вражеского офицера в сапогах с коротким голенищем. Дальше присматриваться не было времени. Юноша атаковал вместе со всеми и его охрипший высокий крик, призывающий рыцарей к бою, смешался с кровожадным ревом мзумских кавалеристов. В одно мгновение лучники были опрокинуты, и тут же рыцарская масса ударила в спины солдат Душевного Отряда. Рощевиков смяли, как зрелую хурму, атакованные с тыла тяжелой конницей, они гибли, не понимая, откуда, каким образом прямо им спины ударила безжалостная смерть. Пьяные от крови и ярости солнечники не щадили никого, а когда до слуха дрогнувших рощевиков донесся яростный вой воспрянувших духом солдат Мурмана «Го-о-о-рда-а-а!!», это стало последней каплей. Бросая мечи и щиты, бездумно срывая с себя тяжелые шлемы, солдаты Отряда бросились бежать прочь от смертельной воды, по направлению к горящей и чадящей полосе домов. Оглашая воздух свирепыми криками, рыцари бросились вдогонку. Каспер слышал, как хрипло ревет Мурман, призывая арбалетчиков. Мгновение, и болты обрушились на отступающих отрядников.
— А Роще что-о-о-о-?!?!
— Хер в дупло-о-о-о!!
— Уа-ха-ха, ребяты!!
Ыги так и остались на пляже за спинами наступавших мзумцев, нерешительно жались к лодкам. Часть в панике заходила в воду по пояс, орала лучникам в лодках, чтобы те быстрее увозили их.
Рыцари же продолжали погоню, и вскоре весь пляж был усеян трупами отрядников. Но сотня кавалеристов не могла уничтожить весь Душевный Отряд. Каспер развернул каурую, бросил взмыленную лошадь вскачь. Увидел Мурмана, грязного, в крови и черного от гари, радостно кивнул тяжело дышащему Аристофану со свежей царапиной на щеке. Тевад уже восседал на своем жеребце, смотрел вперед и ругался во все охрипшее горло. Вскоре заревели трубы, разнося сигнал к отступлению. Наконец, Мурман повернулся к Касперу.
— Молодец, юноша. Откуда узнал про отмель и дамбу?
За опустившего голову Каспера ответил сотник, тот, что был родом из Даугрема:
— Светлейший тевад, маневр вышел отменный! Господин Каспер все как надо придумал. Ормаз не даст соврать, там же дамба затопленная, а к ней отмель примыкает! Ну, мы и вжарили им по жопам, ха! Вынырнули прямо из воды, как рыбы!
Мурман пристально взглянул на по-прежнему молчавшего Каспера, затем медленно кивнул, и тут же встрепенулся, заерзал в седле.
— Аристофан, едрит твою мать, где эти козодрючеры?!
— Показались уже, светлейший тевад!
Возвращались недовольные рыцари, но с печатью жестокой радости на грязных и потных лицах.
— Ага, наконец… Каспер!
— Светлейший?
— Веди рыцарей и рменов вверх по улице Тысячи Выпивох. Я с козодрючерами и арбалетами за вами. Нельзя медлить.
— А как же…
— Ыги? — кровожадно закончил сотник из Даугрема. — Вжарим, светлейший, а? Засунем им весла в
