Леониду Акимовичу Гальченко ЛаГГ-3 нравился. Долгое время он воевал только на этом типе истребителя, хотя у него была возможность впоследствии летать и на многих других — таких, как «Харрикейн», Р-4 °C, Р-40Е, МиГ-3, Як-7. И в дальнейшем он предпочитал самолеты конструкции Лавочкина. Возможно, это объясняется тем, что Леонид Гальченко был «южным» человеком, а, как известно, кабины ЛаГГ-3 и Ла-5 из-за близости водорадиатора были очень теплыми, что в условиях Крайнего Севера имело большое значение.
В августе капитан Гальченко сбил два вражеских самолета, увеличив свой боевой счет до пяти побед. 9 августа ночью, когда над сопками еще светило полярное солнце, по тревоге было поднято наше дежурное звено: севернее аэродрома прошла большая группа бомбардировщиков под прикрытием Bf 110 и Bf 109. Заметив барражирующие советские истребители, вражеские самолеты прошли стороной. Еще через несколько часов над аэродромом появились две двухмоторные машины. Находившееся в воздухе звено во главе с Леонидом Гальченко немедленно их перехватило. После очередной атаки ведущий сбил одну из машин врага.
Вернувшись на аэродром, Гальченко доложил об уничтожении «Хейнкеля-111», но, когда упавший самолет спустя несколько дней нашлм, выяснилось, что это «Юнкере» Ju 88 из 124-й группы дальних разведчиков (1.(F)/124), при этом один из членов экипажа был взят в плен 3* .
31 августа во время проведения воздушной разведки в паре с лейтенантом Ваулиным на обратном маршруте были атакованы два Bf 109 и один Bf 110. В результате боя капитан Гальченко сбил один «сто- девятый» 4*. Об этом боевом вылете он вспоминал:
'В моей эскадрилье было два самолета ЛаГГ-3, в фюзеляже которых были установлены фотоаппараты. На одном из них летал летчик Ваулин, имевший уже не один десяток боевых вылетов. Вылетая со мной в паре на разведку, он часто жаловался на тяжелое управление своего самолета. В очередной раз получив задание сфотографировать аэродром Луостари и порт Петсамо, я стал готовиться к полету. Лейтенанту Ваулину, объяснив боевую задачу, я сказал, что он полетит на моей машине, а я сяду на его. Это я сделал для того, чтобы уверить Ваулина в его силы и чтобы дальнейшие его полеты на разведку проходили без всяких сомнений. Я догадывался, что причина кроется не в тяжелом управлении самолетом, так как другие летчики не жаловались на этот самолет, а совсем в другом.
В 10:30 мы взлетели и пошли по намеченному маршруту. Не доходя линии фронта, мы пробили облачность и пошли за облаками, чтобы подойти к вражескому аэродрому незамеченными. Через 25 минут по расчетному времени в разрывах облаков я заметил впереди от нас аэродром. Пошли на снижение под облачность и с высоты 2500 м я стал фотографировать. В конце съемки зенитная артиллерия открыла сильный огонь по нашим самолетам, но разрывы ложились ниже и сзади, что не препятствовало моей съемке. Выйдя из разрывов зенитного огня, мы взяли курс на порт Петсамо, который находился примерно в 40 км от этого аэродрома. Видя, что истребители противника поднимаются в воздух, мы решили обмануть противника в нашем намерении и взяли курс в сторону нашей территории с набором высоты. Когда пробили облачность, я снова взял курс на порт Петсамо, а Ваулину передал по радио, чтобы он больше следил за воздухом в задней сфере. На маршруте к порту мы заметили группу истребителей противника, барражировавшую над облачностью, и мне пришлось снова изменить курс, чтобы запутать вражеские посты ВНОС. Прикрываясь облаками, я пошел со снижением в сторону Норвегии. Выйдя под облачность уже в районе Петсамо, я встал на курс фотографирования. По нашим самолетам открыла ураганный огонь зенитная артиллерия. Закончив съемку, мы резко перевели самолеты в пикирование до бреющего и, меняя курс, маскируясь местностью, пошли на свою территорию. В районе Титовки мы заметили две группы истребителей противника, которые разными курсами рыскали в воздухе на низкой высоте. Эту группу мы обошли с левой стороны на удалении, примерно шести километров. У линии фронта нам пришлось завязать бой с тремя Ме-109. В этом бою я сбиваю один вражеский самолет, который пытался атаковать Ваулина. Противник, видя равное соотношение сил, вышел из боя. Преследовать противника мы не собирались, так как горючее было на исходе. На аэродроме Ваулин стал делиться своими впечатлениями о нашем полете с товарищами, а я пошел докладывать о выполнении задания. После доклада я с Ваулиным в присутствии всего летного состава эскадрильи произвел детальный разбор нашего боевого задания. Этот полет для Ваулина не прошел даром, так как он понял, что смелость, решительность, хорошая техника пилотирования в облачности и взаимная выручка в значительной степени решает исход выполнения воздушной разведки. После этого полета Ваулин уже не «сомневался» в своем самолете и стал с огоньком вылетать на боевые задания. В последствии он был награжден орденом 'Красного Знамени 5*.
8 сентября немцы предприняли третье, последнее в 1941 году наступление на Мурманском направлении. 14 сентября горным егерям удалось потеснить части 14-й стрелковой дивизии на глубину до 16 км и захватить ряд господствующих высот, а в районе 42-го километра перерезать единственную дорогу на Мурманск. Над городом и Кольским заливом нависла грозная опасность.
Для оказания помощи войскам 14-й армии, ведущим тяжелые оборонительные бои, была задействована вся фронтовая авиация и ВВС Северного флота. В эти дни для уничтожения живой силы противника впервые советскими летчиками в Заполярье был применен гранулированный фосфор. Самолеты И-153 и И-15бис вылетали с бомбами и гранулированным фосфором, снаряженным в ВАПах
В свою очередь ударная авиация Люфтваффе наносила массированные удары по позициям советских войск. Накал сражений над полем боя пришелся на середину сентября. 15 сентября при отражении массированных налетов вражеской авиации летчиками-североморцами было заявлено об уничтожении десяти самолетов
Успех летчиков ВВС Северного флота разделили и их армейские коллеги, так как в этот день три И-16 и три ЛаГГ-3 145-го ИАП также принимали участие в отражении налета. После воздушного боя капитаном Гальченко, старшими лейтенантами Мироновым и Кузьминым было заявлено об уничтожении трех Ju 87.
В сентябрьских боях отличились и летчики 3-ей эскадрильи. В одном из вылетов на прикрытие города Мурманск капитан Зайцев во главе своей эскадрильи перехватил большую группу «юнкерсов» под прикрытием истребителей. Лобовая атака на вражеские бомбардировщики заставила их беспорядочно сбросить свой груз. В завязавшемся воздушном бою с истребителями сопровождения капитан Зайцев сбил Bf 110. Это была его восьмая воздушная победа 8* .
В период боевых действий с 9 по 29 сентября фронтовая авиация выполнила более 1000 самолето- вылетов на штурмовку наземных целей. Летчики совершали порой несколько боевых вылетов за сутки. В результате эффективной работы авиации во взаимодействии с наземными войсками наступление горных егерей было остановлено. К началу октября линия фронта стабилизировалась, обе стороны приступили к созданию оборонительных рубежей. Активность авиации заметно снизилась.
В конце месяца при подведении итогов летних и сентябрьских сражений командование ВВС 14-й приняло решение представить к званию Героев Советского Союза своих лучших летчиков — капитана А. П.Зайцева, капитана Л. А. Гальченко и старшего лейтенанта В. П. Миронова. Вскоре с присвоением
