русские слова. Грянула гитара дяди Сани, и все, тихонько продвигаясь через комнату в переднюю и дальше к выходной двери на лестницу, пели:
Автор этих слов Николай Александрович один задержался в передней. Он приложился к маминой руке. Голос его дрожал.
— Благодарю, синьора, благодарю. Я нашел у вас экилибру своей души…
Он уехал последним и у лифта трижды, крест-накрест, расцеловался с дядей Саней. В доме стало тихо.
— Нет, держите меня, я падаю! — вдруг засмеялась Таня. — Синьор Ассандро сказал, что прилетит за мной на персональном самолете.
— Чепуха! — отрезала мама.
— Чепуха, конечно, а приятно…
Дядя Саня задумчиво сидел, держа на коленях свою гитару.
— А ведь я свободно мог его убить, — сказал он.
— Кого это?
— Николая. Мы с ним в сорок втором году друг против дружки стояли. На одном направлении.
— Или ты его, или он тебя, — возразила справедливая мама.
Дядя Саня помолчал, покрутил головой и тихо запел свою любимую:
Эксперимент
У Карины сняли кольцо в парикмахерской, где она делала маникюр. В салон вошли два бандита. Один встал у дверей, другой обошел клиентов, отбирая деньги и ценные вещи. Карина хотела сбросить кольцо в мисочку с мыльной водой, но не успела. Потом грабители покинули помещение, приказав своим жертвам не трогаться с места в течение пяти минут.
Это случилось в одной из центральных парикмахерских Еревана среди бела дня.
На самом деле ничего подобного не было. Кольцо с плавленым сапфиром лежало в кармашке портфеля, а история его похищения являлась следственным экспериментом, который задумали осуществить студентки второго курса юридического факультета Карина и Римма.
Будущие юристы решили выяснить, как в большом современном городе распространяются слухи. Они рассказали эту выдуманную историю студенту физмата длинному Леве, Римминой тете Герселии и родителям Карины. С них должно было начаться распространение слухов. Решено было — больше никому ни слова не говорить.
— Плевал я на нынешних мужчин! — возмутился Лева. — Неужели ни один не поднялся на вашу защиту?
— Ох, ох, комнатный джигит заговорил! Откуда в дамском салоне мужчины? Соображай…
Римма была особенно строга с длинным Левой, потому что он считался ее «любимым другом».
Тетя Герселия заклинала Карину никому ничего не говорить.
— Кольцо — пустяки. Тебе папа новое купит. Тебе будущий муж бриллиантовое подарит. Главное — не раздражай осиное гнездо. Они могут отомстить. Я об этом много читала. Главное — молчать!
Римма испугалась за эксперимент. Если тетка будет молчать, какой от нее толк?
— Ты, наверное, про итальянскую мафию читала, а это обыкновенные ереванские воришки…
Тетя Герселия не стала спорить, побежала на кухню варить кофе и потащила за собой телефон на длинном шнуре. Вскоре в комнату донесся ее взволнованный голос:
— Магдаша, ты меня слышишь? Я тебя серьезно предупреждаю — не отпускай детей одних никуда, никуда… Сегодня у одной знакомой в парикмахерской отняли дорогое кольцо. Хорошо, что не с пальцем вместе… Ну да, да, ты ее знаешь… На букву «К», больше ничего не могу сказать… Дочка Сергея Артаряна, правильно ты угадала…
— Тираж моей тетки — сто пятьдесят человек в день, — сказала довольная Римма.
Эксперимент пошел.
Сергей Иванович Артарян порывался идти в милицию. Мама отговаривала его. Сестра мамы, тетя Феня, приехавшая погостить из Тбилиси, причитала на грузинский лад:
— Вуй ме, это же какой-то бандитский город! У нас, в Тбилиси, таких вещей не бывает… Хорошо, что я сегодня уезжаю…
Сергей Иванович этого не вынес, ушел в спальню. Мама тут же за ним — проводить воспитательную работу.
— Сергей, милый, потерпи уж последний вечер. Как-никак она моя старшая сестра. В кои веки в гости приехала. Надо, чтоб мы проводили ее как полагается. Знаешь, как у них в Тбилиси на это смотрят…
— И откуда у вас, у кубанских казачек, появился этот восточный политес?
— Ох, милый! О чем вспомнил!
Однако было время, когда Сергей Артарян и его грузинский друг Ираклий поехали на студенческую практику в кубанское село, а оттуда вернулись женатыми на родных сестрах. Старшая, Феня, — как потом рассказывала Карине мама, — «не растерялась». В семье каждый год рождался чернокудрый мальчик, чем тетя Феня прочно завоевала любовь и уважение всей обширной грузинской родни. А Карина появилась только десять лет спустя, когда Сергей Иванович уже смирился с тем, что не оставит на земле потомства…
Вечером, когда все в доме завертелись в последних сборах, вдруг выяснилось, что никто не удосужился заказать такси. Вообще-то это должен был сделать Сергей Иванович, но ограбление, которому подверглась его дочь, заставило его забыть обо всем на свете.
Тут зазвонил телефон. Троюродная сестра Лиля рыдала в трубку:
— Серго, милый, какое несчастье…
— Что с тобой, Лиля, что случилось?
— Не со мной, а с вами! Говорят, вашей Карине палец отрезали…
Сергей раздраженно бросил трубку на рычаг.
Карина не зафиксировала, по какому каналу прошел первый слух, но в конце концов это можно было сделать и завтра…
Тетя Феня, уже готовая к отъезду, судорожно пересчитывала свои вещи. Всего должно было быть одиннадцать мест.
— Чемодан раз, баул два, бутыль три, сетка четыре, посылка для Нуцы… А где термос? Термос где?
— Да у тебя в руках термос, — успокаивала ее мать.
Вышли на улицу, стали на видном месте. Такси не появлялись. Обычно зеленые огоньки шныряли взад и вперед, а в нужную минуту не было ни одного.
— Я опоздала! — причитала тетя Феня, хотя до отхода поезда оставалось еще полтора часа.
Карина волновалась, мама не смотрела на отца, а тот, бедненький, чувствовал себя виноватым и
