отношение к себе людей.
— Твоему отцу я не понравился, — сказал он после того, как первый раз побывал у них в доме.
И в ответ на попытку Карины запротестовать приложил палец к ее губам:
— Только никогда не ври мне. Не понравился — это понятно. И даже неплохо. И поправимо.
— Почему же неплохо, не понимаю…
— Это значит, что с самого начала он принимает меня всерьез.
С восьми утра в доме начал трещать телефон. Это развертывался эксперимент. Карина подбегала к аппарату с блокнотом — выясняла и учитывала каналы. Сначала они шли от первого источника. Тетя Герселия оповестила всех ближайших знакомых. Потом начались звонки издали. Выражала сочувствие мамина портниха. Сослуживец Сергея Ивановича больше всего интересовался стоимостью кольца, а — от всех заданных ему вопросов отмахивался. Какая-то старая дальняя родственница была очень обижена, что о таком событии она узнала от совершенно посторонних людей, — и ни о чем, кроме своей обиды, говорить не хотела.
Карине некогда было даже одеться. Так, в стареньком халате, накинутом поверх ночнушки, она открыла дверь Андрею. В воскресенье утром она его никак не ждала.
Андрей стоял в дверях — серьезный, суровый.
— Дома Сергей Иванович?
Не сняв плаща, он прошел в столовую, где Сергей Иванович после завтрака раскладывал пасьянс.
— К сожалению, все это довольно серьезно, — сказал он вместо приветствия.
Сергей Иванович смешал карты.
— Да ничего не было, — Карине уже хотелось покончить с этой выдумкой, которая еще вчера казалась такой остроумной.
Она засмеялась.
Андрей ее тут же одернул:
— Хватит дурачиться. Я уже кое-что выяснил. Думаю, завтра ты получишь обратно свое кольцо.
— Да ну вас всех! — продолжала смеяться Карина. — Скажи лучше, кто тебе сообщил? От кого ты узнал?
— Я всегда знаю обо всем, о чем мне нужно знать. Необходимы подробности. Какой он из себя, этот бандит?
Карина стала выдумывать нехотя, без вдохновения:
— Ну, невысокий, черный, длинноносый…
Этим признаком в городе соответствовал каждый пятый.
— Хромой?
— Да, да, хромой, кривой и горбатый! Пойдем в кино.
— Никуда ты сегодня не пойдешь. В университет теперь тебя будут по утрам провожать.
Сергей Иванович хмуро подтвердил, кивнув в сторону Андрея:
— На него можно положиться… Он знает…
— Что знает? — спросила Карина.
— Законы этого мира…
— То, что ты их запомнила, это очень опасно, — сказал Андрей.
Эксперимент, кажется, пошел по непредвиденным путям.
Воскресенье было испорчено. Звонки, правда, продолжались, но Карина встречала их без особого интереса. По некоторым сведениям, Карина во время ограбления была ранена.
— Кто вам это сказал? — настойчиво выспрашивала она.
В конце концов стало выясняться, что источником информации все чаще оказывалась неизвестная Лючия Нерсесовна, которую не знала даже Римма!
— Шикарная курсовая работа получается! — подводила итоги Римма. — Еще бы визуально оформить — схемку распространения начертить…
— Андрею надо все рассказать… Он что-то предпринимает…
— Еще лучше! Пусть предпринимает на пустом месте!
— Он мне обмана не простит…
— Подумаешь, какой обман! Что ты, с другим гуляла, что ли? Мужчины только этого не прощают.
Насчет мужчин Римма знала все, хотя единственным объектом изучения был длинный Лева…
Утром у подъезда дома Карину ждали два незнакомых парня.
— По поручению Газияна, — кратко сообщил один.
— Зачем он этот цирк устраивает! — с досадой сказала Карина.
Но так и дошла до дверей университета, конвоируемая двумя мрачными парнями.
Ей уже надоели охи и ахи сокурсников. Скучно было снова и снова рассказывать эту выдуманную историю, но студенты, как будущие столпы юстиции, жаждали подробностей, чтобы определить статью уголовного кодекса и порядок судебного процесса.
После занятий у выхода из университета ее ждал Андрей.
Он поднялся вместе с ней по лестнице; не ожидая приглашения, вошел в дом. Всей семьей пили чай. Затем Андрей принялся играть с Сергеем Ивановичем в шахматы и, весь поглощенный предстоящим шахматным ходом, сообщил как бы между прочим:
— Кольцо завтра будет у тебя…
— Может быть, не надо, — осторожно сказал Сергей Иванович. — Не такая уж это ценность, чтобы рисковать…
— Ваша ладья под угрозой, — отвел этот вопрос Андрей.
Карина вышла провожать гостя на лестничную площадку.
— Андрюша, оставь все это… Прошу тебя… Тем более вообще ничего не было…
Он подумал, что Карина боится за него. Растрогался:
— Ладно, ладно. Все будет в порядке.
Мама открыла дверь:
— Если вам нужно поговорить, зачем же на лестнице? Можно и в комнате…
Утром Карину провожали уже другие телохранители. Одного из них она знала. Маленький и невидный Гена был славен тем, что кроме самбо владел еще какими-то таинственными приемами обороны и нападения. По дороге он посоветовал:
— Сказала бы ты Андрею, чтобы он бросил это дело… Могут ведь отомстить…
Карина усмехнулась. Андрей сумел, оказывается, нагнать страху на всех вокруг. Интересно все-таки, как он думает закончить эту историю?
После окончания занятий Карина вновь была встречена одним из самбистов на ступеньках университетского здания. Этот слов зря не тратил, он знаком велел ей следовать за собой.
— Куда?
— Газиян приказал.
Стояла погода той поры, когда ранняя весна похожа на позднюю осень. Земля в парке была покрыта коричневыми прошлогодними листьями. Сквозь голые деревья просвечивали дома, и было видно, что парк этот совсем маленький, всеми сейчас покинутый.
В аллее, отходящей от круглой обсерватории, стоял Андрей. По его знаку самбист, провожавший Карину, бесследно исчез.
Андрей подошел к ней, нагнувшись, нежно поцеловал.
— Ну, все кончено. Я с ним поговорил.
— С кем?
— С тем, кто был в парикмахерской. Не будем называть имен. Я сказал, что ты забыла их лица. Дело улажено. Ты в полной безопасности.
— Неужели?
Он не заметил насмешки.
— Раз уж я тебе говорю…
