– Я бы дрался с ними до конца, Гизя, – сказал Петя.
– Спина к спине, мастер Пит, – сказал Ильгиз. – Мы спина к спине у мачты… Слушай, какой это Слон за тебя мазу держит?
– Не знаю, – пожал плечами Петя.
В домике дворника тети Зои кипит работа. Петя и Ильгиз шпаклюют дыры в полу, чинят оконные рамы и стены. Тетя Зоя со своей койки умиленно крестится на образа:
– Ай, молодцы! Ай, тимуровцы! Дай, Господи, вам здоровьичка!
– Тетя Зоя, а правда, что вы в этом доме у прежних хозяев служили? – осторожно спрашивает Петя.
– Служила, милок, на кухне служила у господ Жеребцовых. Богатые были, миллионщики. Бывалыча молодой-то барин в автомобиле разъезжал.
– Сколько лошадиных сил? – спрашивает Ильгиз.
– Ни одной, – гордо отвечает тетя Зоя.
– За границу драпанули буржуи? – спрашивает Петя.
Тетя Зоя кивнула:
– Отступили, милок, отступили с войском… Может, в Америку, а может, в Персию. Как сейчас помню. Добра нагрузили четыре подводы, а только всего не увезли… – в голосе дворничихи мелькнули загадочные нотки.
Петя бросил молоток и приблизился к кровати, словно подтянутый магнитом.
– Что вы имеете в виду, тетя Зоя?
– Хошь верь, хошь не верь, а много чего они спрятали на усадьбе…
– Значит, клад?! – с горящими глазами вскричал Петя.
– Клад, милок, клад…
– Как же его не нашли за столько лет?
– Плохо искали.
– Слышал, Гизя?! Герцог Гиз, ты слышал? – завопил, подпрыгивая, Петя. – Я говорил, что в нашем доме кроется тайна…
С азартом, достойным золотоискателей Клондайка, Петя и Ильгиз копают яму в саду под липами.
– Надо поторапливаться, – деловито говорит Петя. – Война на исходе. Не успеем клад отрыть, как Берлин возьмут.
В это время во дворе появился административный работник Камил Баязитович. Увидев происходящее, он хлопнул в ладоши и крикнул:
– Ребята! Прекратите немедленно подрывание корней нашего красивого сада!
– Камил Баязитович, мы цветные металлы ищем… – прогудел Ильгиз. – Ценное сырье…
– Главное богатство для нас – это люди, – пояснил Камил Баязитович. – А дерево – зеленый друг человека.
Мальчики сидели на коньке крыши под небом, залитым светом полной луны. Глаза их устремлены были куда-то вдаль, на Запад, по лицам пробегали быстрые тени ночных облаков.
– Слушай, Петька, – вдруг сказал Ильгиз, – а может быть, расскажем про клад Эльмирке? Будем искать всей командой, а?..
– Запомни, Гизя, клады никогда не ищут дружным коллективом, – наставительно перебил его Петр. – Клады ищут вдвоем и в темноте… – Он искоса взглянул на друга и хлопнул его по плечу. – Мужайся, герцог Гиз! Мы найдем этот клад и отдадим его государству от всей команды. Может, там золота на целую танковую колонну или на эскадрилью бомбардировщиков! Это тебе не Элькины примусы да медные кастрюли! Представь себе – танковая колонна «Верность» входит в Берлин! А?
– Здорово, – прошептал Ильгиз.
Потрясенные своими мечтами ребята некоторое время молчали.
– Ты слышал, наши войска форсировали Одер, – сказал Ильгиз.
– Айда на спор, Гитлера поймают? – вдруг спросил его Петя.
– Конечно, поймают.
– А что бы ты сделал, если бы ты сам Гитлера поймал?
– А ты?
– Ну не знаю, – даже задохнулся от такой перспективы Петя.
Снизу, со двора, до крыши донесся пронзительный женский голос:
– Ильги-и-из! Ильга киль тигряк немедленно!
Герцог Гиз поморщился:
– Матуха зовет…
– Иди, – сказал Петя.
– Ничего, подождет.
– Надо идти, когда мама зовет, – тихо проговорил Петя, глядя на дрожащий под ветром флюгер.
Ильгиз быстро взглянул на друга и, молча хлопнув его по плечу, подошел к краю крыши.
Петя несколько секунд сидел неподвижно, потом стряхнул задумчивость и начал карабкаться на свою высоченную трубу.
– Счастливый Петька: такая труба! – вздохнул Ильгиз и скользнул вниз.
Петя некоторое время еще сидит на трубе, погруженный в какое-то оцепенение, невидящим взглядом обводит дикое скопище лепных фигур на крыше, орла, химер…
…Античная скульптура на его глазах преображается, на ней появляется фашистская фуражка, черный эсэсовский мундир с молниями в петлице, на глаза падает косая челка, под выбитым носом – усики… Гитлер!
Мальчик вытаскивает из трубы веревку с петлей, размахнувшись, набрасывает лассо на шею злодея…
Петя уже опустил было ноги в дымоход. Как вдруг заметил под трубой с другой стороны маленькую съежившуюся фигурку. Это была Эльмира.
– Элька! Ты?! Шпионишь?! – грозно зарокотал он и осекся, заметив, что девочка плачет. – Кто вызвал ваши слезы, миледи? Чего ревешь?
– Я же не виновата… – забормотала девочка, – я же не виновата, что у меня в метрике написано Электрификация Мира Петровна Кущина… Это папка так записал, он электрик… меня Эля зовут, Эльмира…
– Ну ладно, ладно, не реви… – сказал Петя, – ну не буду я тебя звать Электрификацией… ну, не реви же! Ну, подумаешь, какое дело – имя! Я, например, думаешь, просто Петр? – он украдкой усмехнулся. – Мое полное имя Песни Труда Семенович.
– Правда? – Эльмира вытерла глаза.
– А что я, вру? – вопросом на вопрос ответил Петя.
Эльмира встала и потянулась к Петиной ноге.
– Песни Труда, давай дружить? – простодушно предложила она.
– Еще чего! – испуганно гаркнул мальчик, но, заметив огорчение на ее лице, поправился: – Может быть, соблаговолите, миледи, иногда подниматься на мостик «Астролябии»…
– Конечно, соблаговолю! – воскликнула девочка и тут же, как бы подхваченная вдохновением, спросила: – А о чем ты мечтаешь, Песни Труда?
Петя поморщился, но все-таки ответил:
– Хотел бы быть на десяток лет старше… на фронт… летчиком или десантником… но, учти, я об этом не люблю трепаться…
– Понимаю, – прошептала Эльмира.
Снизу с улицы донеслась песня:
– Марина возвращается, – сказал Петя. – Пока, Эль… Эльсинора…
Он махнул рукой и быстро исчез в трубе.
– Эльсинора, – вздохнула счастливая Эльмира. – Леди Эльсинора… Старший сержант Эльсинора
