вчерашнего дня. Против наших ожиданий, армада советских танков прорвалась через перевалы Большого Хингана и находится в данный момент в двухстах пятидесяти километрах от Чанчуня. Авиация противника ежедневно наносит массированные удары по столице Маньчжурии и штабу нашей армии.
Генерал-лейтенант Микио ужаснулся:
— Если за пять военных суток враг преодолел свыше пятисот трудных горных километров, то для прорыва к Чанчуню ему потребуется еще не более двух-трех дней?
Командарм Квантунской согласился с этими опасениями:
— Да, это так, Микио Ставка не рискует подкрепить войска на материке хотя бы десятью- двенадцатью дивизиями, поскольку нельзя исключить факт возможного вторжения американских войск в метрополию с юга.
— Но вы, Ямада, в состоянии перебросить к Чанчуню хотя бы две-три дивизии из состава 17-го фронта генерала Кодзуки? В вашем положении это просто необходимо сделать.
— Нет, Микио, войска 17-го фронта по указанию Ставки срочно перебрасываются в Северную Корею, где Тихоокеанский флот русских атакует побережье. Мы уже потеряли Юки и Расин. На очереди Сейсин.
В отличие от прошлых докладов, не чувствовалось большого оптимизма и у генерала Кита. Он мрачно сообщил:
— Мои надежды на прочность оборонительных позиций по реке Муданьцзян не сбываются, Ямада. Город фактически обойден севернее и южнее. Продолжение борьбы на этом рубеже становится проблематичным.
— Нет, Кита, Муданьцзян ни в коем случае сдавать нельзя. Вы же подтянули на этот рубеж обороны сразу пять пехотных дивизий со средствами усиления. Это большие силы.
— Оказывается, Ямада, что и этих сил совершенно недостаточно. В центре 1-го Дальневосточного фронта наступают войска 5-й армии, переброшенные Советами из Восточной Пруссии. Они штурмовали Кёнигсберг. Вы должны понять, Ямада, что 1-му фронту противостоит очень подготовленный сильный противник.
— Что вы предлагаете, Кита? — доклад командующего 1-м фронтом посеял немалые сомнения у генерал-лейтенанта Ямады. Но совет он услышал дельный:
— Я предлагаю обратиться к командованию Красной Армии с просьбой о временном перемирии, чтобы попробовать привести войска в некоторый порядок после приграничных боёв в укрепрайонах.
— Ваше предложение, генерал Кита, принимается, — закончил разговор командарм Кванту некой.
Вечером 14 августа начальник штаба Квантунской армии генерал-лейтенант Хата обратился по радио в штаб 1-го Дальневосточного фронта с предложением о перемирии. Положительного ответа в Чанчунь, однако, не поступило.
В восемнадцать часов 14 августа государственный секретарь Бирнс получил через посольство Швейцарии официальный ответ Японского правительства о полном принятии Великой Империей условий Потсдамской декларации союзных держав от 26 июля о безоговорочной капитуляции. Правительство Судзуки согласилось сложить оружие. Бирнс ознакомил с документом президента Трумэна, который тут же назначил на девятнадцать часов публичное объявление о капитуляции Японии в присутствии членов правительства и журналистов. На столь торжественное мероприятие был приглашен и бывший государственный секретарь Хэлл.
В Овальный кабинет набилось столько, жаждущих услышать сенсационное сообщение, что просто негде было повернуться. За несколько минут до семи американский президент зачитал официальное заявление Японского правительства о безоговорочной капитуляции без всяких предварительных условий. После этого Трумэн сказал, что 15 и 16 августа он объявляет днями празднования великой победы, которая положила конец Второй мировой войне.
В следующий час, когда все радиостанции Соединенных Штатов Америки раз за разом повторяли это потрясающее известие, начальник штаба Верховного Главнокомандующего адмирал Леги от имени президента направил телеграммы командующим в Тихоокеанском и Западно-Тихоокеанском районах с указанием о прекращении наступательных операций против японских вооруженных сил, за исключением тех, которые могут оказаться необходимыми для защиты самих американских войск на отдаленных островах.
Рано утром 15 августа по токийскому радио был передан рескрипт императора Хирохито о принятии Японией условий Потсдамской декларации союзных держав от 26 июля о безоговорочной капитуляции. Хирохито заявил: «Мы повелели нашему правительству передать правительствам Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Китая и Советского Союза сообщение о принятии Великой Империей условий их совместной декларации».
Пал кабинет Судзуки. Возле большинства правительственных учреждений возгорелись «бумажные костры» — срочно сжигались архивы, текущая переписка, руководящие директивные документы, которые хоть как-то могли дискредитировать бывших правителей страны.
Последовала серия отчаянных самоубийств. Начало этой волне положил военный министр Анами. Его «харакири» послужило сигналом для других военных чинов различного ранга. Показно вонзают в себя мечи бывший командующий Квантунской армией генерал Хондзе, Главком 1-й Объединённой армией фельдмаршал Сугияма, основатель корпуса «камикадзе» вице-адмирал Ониси, командующий 10-м фронтом на Тайване генерал-лейтенант Андо.
Проект «Общего приказа № 1 по армии и флоту» о приеме капитуляции японских вооруженных сил, разработанный заблаговременно штабом генерала Макартура, 15 августа был одобрен президентом Трумэном. Руководители военных миссий в тот же день сообщили его содержание правительствам союзных держав. В приказе были строго оговорены зоны, в которых каждая из стран союзников должна принимать капитуляцию японских войск.
Поздно вечером 15 августа Верховный Главнокомандующий союзных держав установил прямую радиосвязь с Японским правительством и издал директиву о прекращении военных действий против Японии. Глава американской военной миссии в Москве генерал-майор Дин, сразу же по получении ее текста, передал содержание директивы генерала Макартура начальнику Генштаба Красной Армии генералу армии Антонову. Этим дипломатическим манёвром руководство Соединенных Штатов пыталось добиться прекращения наступления советских войск в Маньчжурии и тем самым вывести из-под удара и спасти от полного разгрома главную ударную силу Великой Империи — Квантунскую армию. Но командующий этим крупнейшим объединением японских вооруженных сил генерал-лейтенант Ямада и 15 августа еще не получил приказа своего Генштаба о безоговорочной капитуляции.
Глава III
Генерал Ямада капитулирует
В результате стремительного продвижения к центру Маньчжурии войск маршала Малиновского 3-й фронт генерала Усироку оказался расчлененным, на несколько изолированных анклавов. Все коммуникации на Цицикарском, Таонаньском и Чифынском направлениях оказались перерезанными передовыми отрядами ударных соединений. Потеряв связь со многими дивизионными штабами, командование 3-м фронтом и Кванту некой армии уже не в состоянии были планомерно отводить войска на отсечные позиции и организовать активное сопротивление. В этих условиях темпы наступления войск Забайкальского фронта приобрели решающее значение. Важно было не допустить отхода главных сил генерала Ямады на Ляодунский полуостров и в Центральный Китай. Их быстрый разгром приближал окончательную развязку.
Когда 15 августа по местному времени в Чите приближалось к своему окончанию, в штаб дальневосточной группировки позвонил Верховный. Никаких чрезвычайных происшествий на фронтах не произошло, но Сталин исключительно ценил доклады с мест, поскольку они всегда акцентировали
