внимание на самых злободневных текущих и ближайших событиях, заставляли решать непростые вопросы. Поздоровавшись, Верховный спросил:
— Вы еще воюете, товарищ Василевский? Главком дальневосточной группировки ответил:
— Воюем, товарищ Сталин. Нет никаких признаков к тому, что войска Квантунской армии собираются сложить оружие. Более того, на ряде участков Забайкальского и 1-го Дальневосточного фронтов сопротивление противника даже возросло.
— Где возросло, товарищ Василевский?
— Главные силы 36-й армии генерала Лучинского уже приблизились к Цицикару, а в Хайларском укрепрайоне еще имеются очаги сопротивления. В центре наступления войск маршала Мерецкова у Муданьцзяна разгорелось кровопролитное сражение. По всему чувствуется, что командование 1-м фронтом намерено до конца удерживать рубеж по реке Муданьцзян. С 12 августа в район города Муданьцзян переброшено до пяти пехотных дивизий со средствами усиления. Мною уже отдан оперативный приказ командованию 1-м Дальневосточным фронтом обойти этот узел сопротивления и выполнять оперативные задачи войсками 1-й Краснознаменной армии в направлении Харбина, а 5-й армии — в направлении Гирина.
— Судя по карте, такое решение и напрашивается, — согласился Верховный и задал следующий вопрос: — А как развивается наступление в полосе 2-го Дальневосточного фронта?
— Войска генерала Терёхина приближаются к Цицикару с севера. Здесь появилась возможность использовать железную дорогу из Сахаляна на Цицикар для подтягивания к передовой главных армейских сил и тыловых служб. Войска же генералов Мамонова и Пашкова продвигаются к Харбину с северо-востока. Тут сухопутным войскам очень хорошо помогают моряки Краснознаменной Амурской военной флотилии. Они спускают южнее на катерах по Сунгари передовые отряды.
— А как обстоят дела у генерала Кравченко? — до этого разговора вопрос о действиях 6-й гвардейской танковой армии всегда обсуждался Верховным в первую очередь, но на этот раз порядок был нарушен. — Трудности с подвозом горючего у танкистов продолжаются или их все же удалось преодолеть?
— Горючего у танкистов все еще не хватает, товарищ Сталин. Снова на них работают обе транспортные авиадивизии маршала Худякова. Частично используется трофейное горючее, но оно очень низкого качества. Появилась и еще одна серьезная трудность. В Центральной Маньчжурии бушуют проливные дожди. Уровень воды в Ляохэ поднялся на два метра. Форсировать ее без понтонных средств не представляется возможным. Ждать их подвоза за пятьсот километров не имеет смысла. Поэтому гвардейцы 5-го танкового и 9-го механизированного корпусов поворачивают правее и наступают на Мукден, — маршал Василевский сделал небольшую паузу и добавил: — Другого выхода у нас просто нет, чтобы исключить возможную оперативную паузу.
— А 7-й механизированный корпус генерала Каткова продолжает наступать на Чанчунь? — в голосе Верховного почувствовалось нетерпение.
— Да, товарищ Сталин, соединения генерала Каткова выполняют прежнюю оперативную задачу.
— Хорошо, товарищ Василевский. А что изменилось за минувшие сутки на Сахалине? Там произошли какие-нибудь положительные подвижки?
— Сегодня в порту Торо высажен наш морской десант, который помог войскам 56-го стрелкового корпуса овладеть еще и городом Эсутору.
— Какие вопросы у вас имеются ко мне, товарищ Василевский? — ровно спросил Верховный. Это означало, что деловой разговор подходит к концу.
У Главкома дальневосточной группировки имелось два неотложных вопроса. И он их назвал:
— Поскольку войска генерала Кравченко вырвались далеко вперед, то в полосе их наступления, между правым флангом 39-й и левым флангом 17-й армий образовался разрыв до четырехсот километров. Я предлагаю, товарищ Сталин, закрыть его, хотя бы частично, вводом в действие войск 53-й армии генерала Манагарова. Их предлагается использовать в первом эшелоне на Кайлуском направлении.
Верховный ответил на этот вопрос не сразу.
— Хорошо, сегодня мы обсудим ваше предложение с Генштабом. Завтра, товарищ Василевский, вы получите окончательный ответ Ставки… Какой имеется второй вопрос?
— Сегодня по радио в штаб 1-го Дальневосточного фронта обратился начальник штаба Квантунской армии генерал Хата. Он предложил заключить временное соглашение о перемирии. Это произошло во второй половине дня, и мне недавно доложил о нём маршал Мерецков. Командующий 1-м Дальневосточным фронтом ждет наш ответ.
В данном случае все решилось сразу. Верховный четко заявил Главкому дальневосточной группировки:
— Никаких временных перемирий, товарищ Василевский. В Москве американский посол уже неделю носится с письмами по поводу принятия Японским правительством условий Потсдамской декларации союзных держав. Вот и сегодня генерал Дин передал текст приказа генерала Макартура о прекращении военных действий против Японии. Но нам неизвестна истинная позиция японцев. Приказа о прекращении военных действий войсками Квантунской армии нет. Поэтому советские войска продолжают свои наступательные операции. Никаких сепаратных переговоров с японцами мы вести не намерены. Завтра по этому вопросу товарищ Антонов сделает специальное заявление от имени Генштаба. Конечно, оно будет выражать позицию нашей Ставки.
В то время, когда происходил этот разговор Верховного с маршалом Василевским, в американском посольстве в Москве продолжался прием в честь Главкома американских оккупационных войск в Германии генерала армии Эйзенхауэра. Один из самых известных генералов Америки прибыл в советскую столицу в качестве почетного гостя Главкома советских оккупационных войск в Германии маршала Жукова. В ходе всего приема продолжался непрерывный обмен мнениями между американским и советским «коллегами».
Маршал Жуков наклонил голову в сторону генерала Эйзенхауэра и громко сказал:
— Чтобы одержать быструю победу на Востоке, мы внесли решающую лепту на Западе, разгромив германский вермахт.
Генерал армии Эйзенхауэр согласился и добавил:
— Да, маршал Жуков, ваша лепта оказалась решающей. Заявление Генштаба Красной Армии звучало убедительно:
«1. Сделанное японским императором 14 августа сообщение о капитуляции Японии является только общей декларацией о безоговорочной капитуляции. Приказ вооруженным силам о прекращении боевых действий еще не отдан, и японские вооруженные силы по-прежнему продолжают сопротивление. Следовательно, действительной капитуляции вооруженных сил Японии еще нет.
2. Капитуляцию вооруженных сил можно считать только с того момента, когда императором Японии будет отдан приказ своим вооруженным силам прекратить всякие боевые действия и сложить оружие, и когда этот приказ будет практически выполняться.
3. Ввиду изложенного вооруженные силы Советского Союза на Дальнем Востоке будут продолжать свои наступательные операции против Японии».
Грозный вал повсеместного наступления войск Забайкальского фронта накатывался на разрозненные позиции Квантунской армии по всей огромной линии соприкосновения. Войска 36-й армии блокировали с юго-востока Цицикар. 39-я армия, восстанавливая разрушенные врагом при отступлении мосты и железнодорожные пути, продвигалась через Таонань на Чанчунь. Южнее, в разрыв между разграничительными линиями 39-й и 17-й армий, устремились в направлении на Кайлу мобильные соединения 53-й армии генерал-полковника Манагарова. Войска 17-й армии вышли 16 августа на ближние подступи к Чифыню. Двумя колоннами на Жэхэ и Калган двигались вперед соединения советско- монгольской конно-механизированной группы генерал-полковника Плиева, чтобы быстрее достичь побережья теплого Ляодунского залива. Там, думали они, конец всего «Восточного похода».
Войска 2-го Дальневосточного фронта столь же настойчиво сближали острия своих мощных наступательных потоков в направлении Цицикара и Харбина. Надёжными ориентирами для них служили теперь пролегшие через горы и тайгу железные дороги от советской границы в центр Маньчжурии и
