— Барин, ты мне обещал библиотеку деда показать, — напомнил гинеколог.
— Нашёл библиотеку, три полки, — фыркнула Лида.
— Ничего ты не понимаешь, — возразил Артём. — Зато какие книги! Дед их всю жизнь собирал. Идём, парни, заодно дом покажу.
— Артём, имей совесть. Сейчас уже гости подтянутся.
— Ты что, Халюкин, свою жену оставишь без шашлыков? — вмешалась Галя.
— Дамы, не ревнуйте, — урезонил Бутербродов. — Барин покажет дом, и сразу займёмся шашлыками.
Первым из кухни вышел Барин, за ним Халюкин, последним врач.
— Андрей, — окликнула Лида, гинеколог обернулся. — Сегодня двоюродная сестра приезжает в гости, познакомлю. Сколько можно? Твоё достоинство должно удовлетворять жену, а не висеть мёртвым балластом.
— Хоть кто-то думает о моём достоинстве, — подмигнул врач.
Обстановка кабинета хозяина дома состояла из шкафа с книгами, дивана, четырёх кожаных стульев и письменного стола. На полу — ковёр, в стене — камин, над ним висели две старинные сабли.
— Ну, этих баб! — сказал Артём, разливая коньяк по рюмкам. — Вздрогнули, парни!
Друзья окружили стол, за которым Барин вчера разговаривал по телефону с гинекологом. Артём и Антон осушили свои рюмки. Андрей Васильевич лишь понюхал, отставил рюмку, подошёл к шкафу, открыл дверцы:
— Артюха, это и есть библиотека?
Друг сморщился, зажевал лимончик:
— Хорош, подлец! — поднял глаза. — Да. Обещаю подарить любую книгу. Выбирай.
Три полки были уставлены книгами разного размера. Бутербродов наугад вытащил одну:
— «Сказание о земле Сибирской», — открыл, присвистнул, — тысяча девятьсот первый год выпуска.
Поставил томик назад. Не зная, какую книгу взять дальше, в раздумье провёл пальцами по ряду корешков. Один из них при прикосновении замерцал, переливаясь зелёными полосами. Бутербродов удивленно замер. Аккуратно вытащил книжицу. Чёрная обложка замерцала изумрудным переливом ещё ярче. Открыл. Страницы испещрены непонятными значками. Они не были похожи ни на буквы, ни на иероглифы. На страницах тоже наблюдалось непонятное мерцание.
— Интересная книга, — пробормотал Андрей, чувствуя непонятное волнение. В ушах неожиданно зазвучала мелодия, тягостно-унылая и в то же время бодрая.
На плечо врача легла рука:
— Нашёл что-то интересное?
Рядом стоял Артём. Мерцание сразу исчезло, пропала и музыка.
Андрей Васильевич вздрогнул от прикосновения:
— Что за книга?
Хозяин взглянул:
— Знаешь, странная книга. Не имеет ни начала, ни конца. Как видишь, даже названия нет. Сплошные ровные ряды каких-то значков.
— Похоже на зашифрованные записи, — Бутербродов листал книжку. — Чем-то похожим писали древние алхимики и члены масонских лож. Заметь, книга рукописная, а обложка и листы, будто из магазина.
— Да, я тоже обратил внимание. Возможно, грамотная самоделка. Кто-то купил бумаги, исписал её абракадаброй, понятной лишь посвящённым, взял обложку и всё аккуратно склеил. Быть может, дед сам…
— Ребята, повторим? — раздался голос Антона. — Коньяк стынет.
Как будто в ответ на его слова, на пороге кабинета возникла жена Артёма с ножом в руке:
— Так, пошли осмотреть дом, а сами коньяк хлещут. — Она подошла к столу, взяла рюмку, одним махом осушила. — Барин, встречай гостей. Мальчики, на шашлыки.
Лидуся забрала коньяк и удалилась.
— А ещё спрашиваете, почему я не женюсь, — ухмыльнулся Андрей.
— Ладно, ребята, идём, — Барин осушил свою рюмку.
— Бу, женщина выпила твой коньяк, — усмехнулся Антон, и тоже выпил.
Андрей Васильевич вернулся к созерцанию книги, казалось, он не в силах был выпустить её из рук.
Артём убрал в настенный бар тарелку с лимоном и рюмки.
Милиционер и бизнесмен двинулись к выходу.
— Андрюха! — окликнул Артём.
Бутербродов встряхнулся, поставил книгу назад, пошёл к дверям, на пороге обернулся. Книга за стеклянной дверцей продолжала мерцать манящим светом.
Через полтора часа веселье в саду было в разгаре. За богатым столом собралось человек 10, чуть в стороне Артём колдовал над мангалом. Как часто бывает во время застолья, гости глубокомысленно разговаривали, разбившись на группки.
Молодой курчавый человек что-то шептал девушке-соседке, она хохотала.
— Мне она говорит: «Поехали в Турцию», а я ей отвечаю: «На Кипре лучше…» — рассказывал солидный дядька молодому соседу.
Над столом плавал гомон. Артём выложил на тарелку сочные куски мяса.
Бутербродов встал, положил на блюдце несколько кусочков, поставил перед соседкой — голубоглазой и русоволосой девушкой лет 22-х в зелёной кофточке:
— Угощайся.
— Благодарю, — манерно ответила соседка.
Антон поднялся и крикнул, перекрывая гул за столом:
— Внимание, гости! На правах друга хочу поднять бокал за хозяина этой усадьбы. Мир и процветание ему и его жене! — очкарик осушил стакан.
Гинеколог пригубил, взглянул на соседку:
— Ты симпатичная девушка, — отвесил он комплимент.
— Ты тоже ничего, — улыбнулась она в ответ, цепляя вилкой кусок ароматного мяса.
— Чем занимаешься?
— Учусь на историческом.
— Нравится?
— Ничего, увлекательно, — созналась леди. — А ты? Дай угадаю. Бизнесмен?
— Не угадала, — хмыкнул врач.
— Тишина! — крикнул Халюкин. Он уже был изрядно подшофе. — Хочу теперь выпить за Андрея Васильевича. — Антон махнул рукой, — прекрасного человека и отличного врача. Риточка, не упускайте свой шанс, — очкарик качнулся, вино пролилось на красную рубашку.
— Сиди уже! — дёрнула его жена. — Облился весь!
— Молчи, женщина! Не за тебя пью.
— Как он тебя хвалит? — заметила Рита. — Ты, правда, медик?
— Правда.
— И по какой специальности?
Такой простой вопрос поставил Бутербродова в непростой тупик.
— Пойдём, погуляем к реке, — предложил он. — Не люблю, если честно, шумные компании.
Рита пристально посмотрела:
— Если обещаешь не приставать, то пойдём.
— Даю благородное слово, — гинеколог шутовски прижал руку к сердцу.
— Я честная девушка, — не приняла шутливый тон соседка.
