Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

²² Обезоружен Кубе?ра: палица выбита, видно,
Так что десница повисла жалобней сломанной ветки.

²³ Я?ма, когда-то могучий, чертит жезлом по привычке,
Но почему-то сегодня жезл, как погашенный светоч.

²⁴ А?дитьи[84] даже померкли и на глазах остывают,
Всякому взору доступны, зримые, как на картинке.[85]

²⁵ Кажется, скованы ветры[86] перед великой преградой;
Так, избегая запруды, вспять направляются реки.

²⁶ Даже косматые ру?дры, золоторогое войско,
Скорбные, вдруг позабыли свой сокрушительный возглас.

²⁷ Ваши былые заслуги, значит, зачеркнуты ныне?
Значит, над правилом время торжествовать исключенью?

²⁸ Дети! На вашем соборе знать я хочу вашу волю.
Пусть я создатель Вселенной, боги — охрана Вселенной».

²⁹ И всколыхнулась как будто тысяча лотосов дивных;
Тысячеоким[87] подвигнут, Брахме ответил Наставник[88].

³⁰ Тысячеокого зорче правдолюбивый провидец.
Речью Владеющий[89] молвит, Брахма на лотосе внемлет[90]:

³¹ «Бха?гаван![91] Видишь ты правду, ты существа проницаешь;
Ведаешь ты, без сомненья, тяжкие бедствия наши.

³² Та?рака, демон великий, гордый дарами твоими,
Словно комета, вознесся, гибель мирам возвещая.

³³ В городе а?суров грозных жаркое солнце смирилось:
Лотосы лишь пригревает, жечь и палить не дерзая.

³⁴ Тараке[92] месяц покорен; асуров[93] он ублажает,
Не забывая при этом только могучего Шиву.[94]

³⁵ Там, заменив опахала асурам неумолимым,
Ветры цветов не срывают, кроткие, веют пугливо.

³⁶ Там времена вековые неутомимого года
Трудятся одновременно, сад наполняя цветами.[95]

³⁷ Сам повелитель потоков[96] ждет не дождется жемчужин,
Тараке дар предназначив, медленно зреющий в море.

³⁸ Вместо светильников змеи, в чьих головах самоцветы,
Тараке служат ночами; Ва?суки[97] тоже смирился.

³⁹ Индра[98] врагу не перечит, и, помыкая гонцами,
С древа желаний[99] в подарок шлет он цветы супостату.

⁴⁰ Но, помыкая мирами, сам супостат не смирился;
Лютую злобу такую разве что сила смиряет.

⁴¹ Райских садов не щадит он, губит он, рубит, ломает,
Даже цветы ненавидит, милые женам бессмертных.

⁴² Стоит заснуть ему только, веют над ним опахала
Плачущих пленниц небесных, как ветерок со слезами.

⁴³ Гору великую Меру[100] Солнце топтало конями;[101]
Гору злодей обезглавил, горок наделал потешных.

⁴⁴ В Ганге небесной остались лишь замутненные воды;