Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

⁴⁵ Белый цветок среди листьев багряных,
Нет! Жемчуга в сочетанье с кораллом,
Нет! Это цвет бесподобной улыбки,
Белый сполох на губах огнецветных.

⁴⁶ Амритой[58] голос насыщен, казалось;
Если Божественная говорила,
Кокила[59] голос теряла, как будто
Уподобляясь расстроенной лютне.

⁴⁷ Как на ветру голубые лилеи,
Длинные влажные эти зеницы
Ей мимоходом дарованы ланью,
Ею, вернее, дарованы ланям.

⁴⁸ Дивным рисунком бровей своенравных,
Столь прихотливым игривым изгибом
Налюбоваться не мог Бестелесный[60]:
Луком своим перестал он гордиться.

⁴⁹ Если бы стыд бессловесные знали,
В горном краю, в полунощной державе,
Восхищены волосами царевны,
Яки гордились бы меньше хвостами.

⁵⁰ Словом, Создатель над ней потрудился:
Не пожалел он красот всевозможных,
Все совершенства собрал воедино
И сочетанием залюбовался.

⁵¹ На?рада-странник увидел царевну,
И предсказать не преминул провидец:
Мужа делить ей ни с кем не придется,
Хара[61] навек сочетается с нею.

⁵² И достославный, премудрый родитель
Выдать юницу не смел за другого:
Пусть ослепительных светочей много,
Жертвой почтить нам Огонь подобает.

⁵³ Свататься Богу богов[62] не угодно,
Значит, невесту навязывать стыдно;
Прежде всего докучать неразумно,
Кроме того, торопиться не нужно.

⁵⁴ Да?кшей[63] обижена в прошлом рожденье,
Бросила тело свое чаровница;
С этого дня, как великий подвижник,
Брезговал браком Владыка Вселенной.[64]

⁵⁵ Там, где омытые Гангою кедры,
Там, где олени, где мускусом пахнет,
Там, где киннары поют неумолчно,
Бог, как отшельник, на снежной вершине.[65]

⁵⁶ Уши украсив цветами намеру[66],
Берестяные раскрасив одежды,
Благоуханием смол наслаждаясь,
Ганы[67] сидели вокруг на уступах.

⁵⁷ Мерзлый сугроб разрывая копытом,
Голосом гордый, ревел там Горбатый,
Вынести львиного рева не в силах,
В ужасе горных быков ужасая.

⁵⁸ Там сочетатель восьми проявлений[68]
Пламень разжег, проявленье свое же;
Тот, на кого уповает подвижник,
Ради неведомой цели постился.

⁵⁹ Царь[69] привечал всемогущего гостя,
Чтимого всеми богами почтил он;
В сопровожденье подружек царевна[70]
Гостю прислуживала благонравно.

⁶⁰ И несмотря на такую помеху,
Гириша[71] сам согласился на это:
Разве не выше любого соблазна
Истинный невозмутимый подвижник?

⁶¹ Царевна трудилась, алтарь очищала прилежно,
Цветы приносила, священные травы и воду;[72]
Не зная покоя, покорная, богу служила,