очнулся на миг от сна И вижу, даже в Синих домах[896] не почитают меня. Сад Цзиньгу[897] Роскошная жизнь расточилась вослед за благоуханной пыльцой. Бегущие воды не знают чувств, трава не знает людей. Восточный ветер и птичий стон в деревьях на склоне дня. Со стебля падает лепесток, как девушка из окна.[898] В гостинице В гостинице ночью не с кем поговорить. Нахлынули чувства, горечи не унять. Зажженная лампа холод льет над былым. Сквозь сон различаю грустный гусиный крик. От сонных видений в новый вхожу рассвет. Известье из дома будет здесь через год. Над гладью речною в дымке блестит луна. У самой двери вижу челн рыбака. Первые три стихотворения в переводе Анны Ахматовой, далее — А. Сергеева
Лэююань[900] День кончился, печаль в душе моей, На Гуюань[901] я еду меж ветвей… Вечерняя заря прекрасна, Но сумрак все становится черней. Ночью в дождь пишу на север Спросила ты меня о том, Когда вернусь к любимой в дом. Не знаю сам. Пруды в горах Ночным наполнились дождем… Когда же вместе мы зажжем Светильник на окне твоем, О черной ночи говоря И горном крае под дождем? Драгоценная цитра Нефритом украшена цитра моя, И струн на ней пятьдесят. И все эти звонкие струны со мной О давних днях говорят. Мудрец Чжуан-цзы в глубоком сне Сияющей бабочкой был. Ван-ди после смерти все чувства свои В лесную кукушку вселил.[902] А в южных морях под взором луны Текут жемчуга по щеке.[903] На синих полях под лучом дневным В прозрачном яшма дымке.[904] О всех этих чудных явленьях не раз Придется мне размышлять. Но надо признаться, сейчас на моей Душе печали печать. Пишу о думах[905] Гуси и ласточки вдалеке летают над Верхним лесом[906]. В небе осеннем взор утонул, пою протяжную песню. Как поперек потока судьбы пороги Туна и Цзяна,[907] Так в гряде занебесных гор опасности гор Юйлэя[908]. Солнце склоняется к лепесткам в прощальном вечернем блеске. Медлят над городом облака, рождая слоистые тени. Три уже года бездомен я, но слезы прочь отгоняю. Завтра начнется четвертый год —
