Европейская поэзия XIX века

творческом наследии Мёрике: двухтомный роман «Художник Нольтен» (1832), куда были включены и лучшие из написанных к тому времени стихов, «Стихотворения» (1838), выдержавшие при жизни поэта пять изданий, эпическая поэма «Идиллия Боденского озера» (1846), сказки и новеллы, а также переводы из античных поэтов. Поэзия Мёрике привлекала таких композиторов, как Р. Шуман, И. Брамс, Г. Вольф. В России его стихи переводили И. С. Тургенев, А. А. Фет и др.

В ПОЛНОЧЬ Перевод Арк. Штейнберга

Ночь оперлась о склоны гор;
Ее бесстрастный, вещий взор
На чаши золотых Весов Времен
Недвижно-уравненных устремлен.
Но Матери-Ночи бубнят в тишине
Бегучие струи о нынешнем дне
Минувшем,
О дне, безвозвратно минувшем.

Постыл ей древний гомон вод;
Милей, чем синий небосвод,
Ей коромысла равномерный взмах,
Мгновенья взвешивающий впотьмах,
Но волны немолчно лепечут во сне
Все ту же погудку о нынешнем дне
Минувшем,
О дне, безвозвратно минувшем.

ПЕРЕГРИНА[98] Перевод А. Ларина

I

Зерцало верных карих глаз лучится,
Как отсвет златоносного нутра;
В груди, откуда робкий свет сочится,
Взрастила злато скорбная пора.
Во тьму зрачков ты манишь погрузиться,
Сама не зная, как страшна игра,—
Огня всепожирающего просишь,
С улыбкой смерть в питье грехов подносишь.

II

Зала украшена для торжества.
Ярок и пестр, в неподвижности летней ночи
Сада шатер нараспашку открыт.
Словно столпы двоёные, встали
Плющом обвитые змеи из бронзы —
Двенадцать шеесплетенных
Тел подпирают кров,
Крова несут чешую.

До поры в ожидании скрылась невеста
В дальнем покое отчего дома.
Но вот — в свадебном шествии движутся люди,
Факелы яры,
Немы уста.

И посредине,
Здесь, одесную меня,
В черных одеждах ступает невеста;
В ладных складках пурпурный платок
Вкруг изящной головки обвился.
Она улыбаясь идет; трапеза благоухает.

Позже, в праздничном шуме,
Мы убежали украдкой
Прочь, под укрытие сумрака сада,
Где на кустах светились соцветья,
Где месяца луч за лилеи цеплялся,
Где черноволосая крона сосны
Наполовину завесила пруд.
На травяном шелку сердца стучали.
Поцелуи мои поглотили робкий ее поцелуй.
Меж тем струя ключа, глухая
К шептаниям любви безмерной,
Как искони, тешилась собственным плеском;
Издали кликали нас, дразнили
Добрые песни,
Струны и флейты — вотще!

Истомлена, не утолив мой трепет,
Она мне голову на грудь склонила.
Веками к векам ее в игре прижавшись,