Европейская поэзия XIX века

Эти уста, сохранив обаянье отчизны, забыли
Звук языка, что лепил пухлость прелестную губ.
В руки учебник берет ленивица, хмурясь в досаде,
Русские фразы твердит, — всё, как велит ей отец.
Губы строптивые! Вы лепечете сладко — но краше
Стали с тех пор, как тайком делом другим занялись!

ЛАМПА Перевод С. Ошерова

По-прежнему, о лампа, красота твоя
Живит собою зал полузаброшенный,
Где ты на легких столько лет висишь цепях.
Венком по краю чаши беломраморной
Из бронзы вьется плющ зеленый с золотом,
И хоровод детей на чаше вырезан.
Как все чарует! Подлинным искусством здесь
Слит дух веселья с истовой серьезностью.
И пусть тебя не видят — но прекрасному
Довольно для блаженства красоты его.

В ПУТИ Перевод С. Ошерова

«Тяжелый крест ношу я,
Об этом и пишу я, —
А кто не ведает забот,
Пускай мои стихи сотрет!»

Кто на скамье в глуши печальной этот стих
Нетвердой выводил рукою, — нет, не в шутку,—
Скиталец иль пастух, присевший на минутку?
Веселья не видать в словах его простых!

Не нынче, не вчера написаны они,
Здесь многие пройти успели в эти дни,
И, строчки по складам прочтя, любой глядел
На жизнь свою, постичь стараясь свой удел,

Стоял в задумчивости миг — и шел потом
С привычной ношею забот своим путем,
Оставив строки тем, кто будет здесь бродить
И думы горестные в сердце бередить.

ЭРИННА — К САПФО Перевод С. Ошерова

«Много тропок ведет в Аид, — поется
В старой песне, — одной из них пойдешь ты,—
Знай и помни». — Кто, Сапфо, о том не знает,
О чем нам каждый скажет день? Но живым такое слово неглубоко
Входит в сердце: рыбак, взраставший у моря с детства,
Шороха воли притупившимся ухом не слышит.
Только сегодня — послушай! — так странно встревожилось сердце!
Солнечный блеск нынче утром,
Озарявший вершины деревьев,
Рано сонливицу (так ты недавно бранила Эринну)
С душного ложа в сад поманил…
На душе у меня было тихо, по в жилах
Билась неровно кровь, от бледных щек отливая.
А когда перед зеркалом я закрыла лицо волосами
И потом завесу душистым раздвинула гребнем,
Странный я встретила взглядом в зеркале взгляд.
«О глаза, — я сказала, — чего вы хотите?
Ты, мой дух, до сих пор бестревожно обитавший
В этом сердце и с чувствами живыми обрученный,
С какой пугающей полуулыбкой, строгий демон,
Ты мне киваешь, смерть предвещая!»
И что-то вдруг пронзило меня,
Словно блеск зарницы, словно свист черноперой стрелы,
Проносящей смерть у виска.
И, к лицу ладони прижав, еще долго со страхом
Я глядела во тьму кружащей голову бездны.
Но о собственной участи смертной
Я без слез помышляла,