– Ничего, говорю, не слышишь?
Пересвет прислушался, но не услышал ничего, кроме шелеста травы.
– Ничего, – вяло произнес он, – ничего нет.
– Эх, – досадливо пробурчала Веста и обратилась к Ване: – А ты что-нибудь слышишь?
– Нет, – ответил Иван и тут же насторожился. – Погоди-ка! Кажется, что-то слышу!
– Ну что, что, – торопливо спросила волчица, – что именно?
– Кажется, – осторожно сказал Ваня, – кто-то песню поет. Или просто громко ругается.
– Ругается, – подтвердила Веста, – и хорошо, однако же, ругается!
Тут наконец и Пересвет различил сначала какой-то невнятный гул, а потом, подъехав поближе, и обрывки разговора.
– Да ты чего творишь, дурная твоя голова! – вопил громкий женский голос, одновременно и ругая, и вразумляя кого-то. – Я тебе что говорила, пенек ты эдакий? Говорила: раздобудь нам хворосту! Ты на кой целое дерево приволок, злыдень? Чего я теперь с этим бревном делать буду?!
Приглушенный бас что-то ей отвечал, но что именно – слышно не было.
– Ты чем думал, олух? – не унималась дама. – Где ты посреди степи топор возьмешь?!
Ваня наконец узнал и голос, и манеру говорить и радостно зашептал на ухо волчице:
– Да это же Яга! И Темнополк наверняка там же!
– Какая это Яга? – удивленно спросил Пересвет. – Та самая, что ли, о которой ты мне рассказывал?
– Она, она, – закивал Ваня, – вот это здорово!
– Очень здорово, – подавленно хмыкнула Веста, – теперь подумай, как ты будешь перед ней за Медногрива отчитываться.
Иван нахмурился и потер лоб. Сказал задумчиво:
– А что можно поделать? Коня не воротить, не бегать же мне от Яги по всем царствам! А повинную голову меч, как говорится, не сечет.
Веста только фыркнула. Она крепилась изо всех сил, но и ей было страшно – о силе Яги ходили легенды, и что она сделает с тем, кто погубил ее любимого коня, даже подумать было жутко. Но Ваня был прав, скрываться и прятаться было глупо, так что волчица смело подъехала к пылающему костру, рядом с которым сидела, уже не ругаясь, Яга, а рядом с ней притулился и смущенный Темнополк. Пересвет, подъехав первым, спешился, отвесил низкий поклон и проговорил:
– Доброго вам дня, добрые люди!
– Люди! – расхохоталась Яга и кивнула Темнополку. – Нет, ты слышал?
– Слышал, – улыбнулся Темнополк и протянул Пересвету руку, – и ты здравствуй, добрый человек. Кто таков будешь? Куда путь держишь?
– Пересвет, сын Рогнеды, – представился тот и быстро оглянулся на подъехавших волчицу и Ивана, – мы с товарищами едем в Медное царство к царю Елисею на поклон.
– Ну и ну, – присвистнула Яга, – это кто там? Ванька, ты, что ли?
Ваня спрыгнул со спины Весты и, потупившись, подошел к ней.
– Ну, здравствуй, здравствуй, – ехидно прищурившись, начала Яга, – а чего это ты, милый, коня сменил? Али разонравился тебе мой Медногрив?
– Нет, не разонравился, – еле слышно пробормотал Ваня и весь похолодел в ожидании суда и расправы.
Яга не заставила себя долго ждать.
– Ах, не разонравился, значит! – начала она подозрительно мягким голосом. – Значит, полюбился тебе мой конек?
– Полюбился, – кивнул Ваня, понимая, что отступать уже некуда.
Яга помолчала несколько секунд и вдруг разразилась такими воплями, что страшно стало даже ко всему привыкшему Темнополку.
– Ты чего же творишь, Ванька-разбойник! Ты же не колченогую кобылицу сгубил! Я тебе поверила, как брату родному, лучшего коня своего под честное слово отдала и что получила взамен? Проворонил, проспал, ушами прохлопал! Остались от Медногрива рожки да ножки!
– Не было у него рожек, – простонал Иван.
Яга разошлась еще больше:
– Не было, говоришь? Верно, не было! Сейчас у тебя будут! Как превращу тебя в козленочка – будешь знать, как чужих коней губить!
– Не кричи! – свистящим шепотом произнесла подошедшая волчица и немигающим взором уставилась Яге в лицо. – Кому как не тебе знать, что Иванушка не виноват! Я его коня съела, с меня и спрос будет.
– С тебя, говоришь? – с подозрительным спокойствием проговорила Яга. – Ну, раз с тебя…
Она взмахнула рукой, явно готовясь сотворить какое-то заклятие, сорвались уже с пальцев голубоватые огоньки, но тут Ваня упал на колени и обнял Весту за шею. Закричал, с отчаянием глядя на Ягу:
– Не трогай ее! Превращай меня во что пожелаешь, но только не трогай ее!
