Гриша покатился со смеху.
– Ты чо?
– Да так. Присядь-ка еще… чисто лягушка.
– Да ты и посвежел, Григорий.
– Я и был свежий. На, смотри. – Гриша намерился сделать стойку на руках.
– Не надо. Упадешь в костер, прижаришь петуха. Как я потом перед Наташей отчитаюсь? – Анисим осекся. Через край хватил. Сын ему доверил сердечное… Анисим уж так и эдак замять старается свою вольность.
– Не надо, папань, я же не маленький.
Печь сложить оказалось нелегким делом. Сколько Анисим ни подбирал камень к камню, не клеилось дело. Рассыпалась каменка.
– Дай, папаня, я попробую.
– Пробуй, – уступил сыну место Анисим около развалившейся каменки, а сам взялся за топор. Гриша на два ряда пересортировал камень. Стенки еще кое-как вывел, а как начал свод выводить, он обрушился, и стенки упали.
– Без глины, папань, не удержать, – сдался Гриша.
– И я про то, – отозвался от верстака Анисим, – или плитку надо…
– Где ее взять? – вздохнул Гриша, как о самом тяжелом случае в своей жизни.
– Помнишь, на волчьих скалах были… так там я осыпь видел – можно сходить посмотреть.
– А много ли на горбу принесешь…
– Это верно, – согласился Анисим. – Нарты делать – время потеряем, и лыжи надо.
Анисим присел на верстак в раздумье.
– А чего киснуть, сходим посмотрим… Капкан можно взять, – рассудил Гриша. – Так брать капкан?
– Лопату, котомку бери, – спустился Анисим с верстака.
По дороге вспомнили и деда Витоху, и мать, которая предсказала: «Утонете мужики в снегу». Пока еще не утонули. И все удивлялся Анисим: когда успел подвалить снежок? Как только завернули за излучину, Анисим сразу увидел напротив отстоя распаханный снег.
– Орудует волк.
– Говорил, капкан взять…
– Говорил, – согласился Анисим, – мы еще им займемся. – И он свернул к скалам, буровя ногами снег.
Осыпь оказалась открытой, словно ее разработали ненароком к их приходу. Анисим схватил щепоть земли, поплевал, растер в пальцах и просиял:
– То что надо, Григорий, считай, открыли прииск.
– Золото?!
– Дороже. Суглинок!.. – снял с плеч Анисим котомку. Тут же на осыпи валялись плитки от скалы. Гриша сразу взял, попробовал на палец – и в карман плитку.
– Топоры точить… брусок…
– Хозяйственный мужик, – Анисим просеивал суглинок, отметая мелкие камушки. – За плиткой мы еще придем – держи мешок.
Гриша подставил горло мешка. Анисим пригоршнями сгребал и накидывал просеянный суглинок.
– Ничего себе, столько набуровил, – попытался поднять мешок Гриша.
– Ого, – взялся Анисим, – коню впору везти. Куда жадничаю…
– Отсыпь.
– А добру пропадать, – пусть живот лопнет, – завязал Анисим мешок и отставил в сторонку.
– Добро бы каша с маслом, – подставил Гриша свой кошель.
Анисим бросил ему пригоршню и стряхнул с ладоней прилипшие комочки.
– Ты чего, папань?..
– А все равно всю гору не заберем.
– Так у нас не делают, давай поровну.
– Бери мой мешок…
– Взваливай, – подставил Гриша спину.
– Молодец, не растерялся, – одобрил отец и еще насыпал земли в мешок Грише.
Навьючились – и в обратную дорогу. И лопаты не понадобились, да жалко их было бросать.
– Вместо лыжной палки – посох, – взял свою лопату Анисим.