из большого ящика горсть коричневого порошка. — Тимьян, первейший и наилучший среди всех. Ты, господин, вижу, рыбу любишь едать, так для нее лучше тимьяна приправы не найти. А добавишь вот этого килийского перчика — и тогда уж будь осторожен, ведь рыбу вместе с пальцами скушать можешь. Ты на цену-то не смотри, он своих денег стоит с головой, да и торговаться не зазорно и даже нужно. А коли дурно вдруг станет, от жары или новости плохой, так понюхаешь щепотку тимьяна…
— А кофе у тебя есть? — с надеждой спросил я.
Торговец открыл рот, но ответить не успел.
Мешки и ящики с пряностями мелко задрожали. Один из больших кулей наклонился, тонкой струйкой роняя на землю драгоценную начинку.
Внезапно по площади ударил порыв горячего воздуха, срывая покровы с нескольких шатров и заставляя людей хвататься за шляпы. В ноздри ворвался тяжелый запах с примесью серы, от тлетворности которого тут же начало тошнить, а по телу разливалась леденящая дрожь.
Неведомый ужас заставил лихорадочно метаться торговца пряностями. Словно слепой он бегал взад- вперед, переворачивая душистый товар и топчась по упавшим мешкам. Когда хозяин палатки запутался и упал, я наконец-то вышел из ступора, развернулся и бросился бежать. Однако мои ноги отказались слушаться. Ступни словно приклеились к рассыпанным зельям и я застыл на месте, с расширенными глазами наблюдая, как по площади несется волна смрадного бурого тумана, от которого люди сотнями замертво валятся на утоптанную землю площади.
Убийственная волна неотвратимо приближалась ко мне, а я все никак не мог сдвинуться с места…
— Побу-у-у-у-у-дка-а-а-а! — надрывался в темноте мерзкий голосок баньши. — Душе-е-е-е-е-гу-у-бы!
Ошалев от писклявого воя и с перепуга не успев продрать глаза, я рывком вскочил с кровати. Вернее, сделал попытку вскочить, но у меня ничего не получилось. Мышцы отказались слушаться, их будто свело судорогой после долгого лежания в одной позе. Лишь сердце бешено колотилось, пытаясь вырваться из онемевшей груди и убежать куда-то далеко.
Через минуту глаза мне все же удалось открыть, но разглядеть что-либо конкретное не получилось. Надо мной навис темный силуэт, закрывая обзор в полутемной комнате.
— Где-е Нефритовый Стержень?.. — прошипели мне в лицо.
Хоть неверный свет горящего в коридоре факела не позволял различить цвет лица, я смог заметить выступающие клыки. Поменьше чем у орка, но побольше чем у человека. Серый!
Несколько лихорадочных попыток спохватиться успеха не принесли. Тело будто накачали свинцом и непомерная тяжесть не давала подняться.
— Где Стержень? — повторил оркин.
Я и сам бы хотел знать, где Конрад хранит этот чертов артефакт, но не жаловаться же мне по этому поводу полуорку-получеловеку.
— Искать, — бросил серый троим спутникам, застывшим с огромными тесаками наготове.
— А-а, шкарасам! — раздался гневный крик на другом конце комнаты. — Ублюдки, твари, уроды! Поубиваю насмерть!
Конрад бился в агонии на своем лежаке, но не мог подняться, как и остальные наши товарищи.
— Дурныши-и-и-и-и-и! — продолжал вопить баньши, носясь по комнате словно летучая мышь.
Один из подручных серого рубанул по крохотному силуэту тесаком, но большое лезвие беспрепятственно прошло сквозь тельце духа-недоросля
— Сволочь-е-е-е-е-е-е-е! — еще громче заголосил баньши.
От жутких спазмов в теле у меня начала кружиться голова, перед глазами поплыли цветные пятна. Мурашки поползли по позвоночнику, одна из них добежала прямо до носа и через ноздрю скользнула внутрь. А из радужных пятен в голове сплелась разноцветная звуковая волна с дребезжащим голосом. Он что-то пытался мне сказать, но я никак не мог разобрать слов. Звуки напоминали хрипение радио в зоне неуверенного приема.
'Учитель!'
Что это? Что же со мной происходит?! В моей голове словно поселился кто-то посторонний.
'Учитель, я не могу ничего с ними сделать. Тебе придется самому их изничтожить'.
'Это называется шизофрения?' — спросил я сам у себя.
'Чаво?'
'Не чавокай! Юркас?! Ты, что ли?'
'Я'
Из-под меня выдернули циновку, едва не уронив мое тело с топчана, и на пол вывалилась фляга с моим зельем. Серый поднял сосуд с изображенной мантикорой, провел плоским носом над горлышком.
— Эликсир Силы, — просипел он, после чего спрятал флягу в сумку.
Трое людей-приспешников оркина продолжали рыться в наших вещах.
'Юркас!'
'Я!'
'Что можешь сделать?'
'Ничего, Учитель. Едва могу пошевелить двумя пальцами'
'Что с нами?'
'Проверяешь меня, Учитель?'
'Да!'
'Путы Застылости. Посыпали порошок, в еду наверное'
Тем временем один из наших непрошенных гостей начал обыскивать мой халат, роясь крючковатыми пальцами в карманах. И тут же вскрикнул, порезавшись острым осколком чашки.
За это я тут же ощутимо получил по лицу тяжелым кулаком, но в ответ лишь мог злобно пыхтеть и брызгать слюной.
'Юркас!'
'Чаво?'
'Как убрать путы?!'
'Вспышка света может нейтрализовать'
'Сможешь?'
'Не могу, Учитель, только ты'
Неподалеку сыпал проклятьями Фиган, глядя как подручные серого копаются в его мешке с инструментами.
'Юркас! Файербол хоть можешь бросить?'
'Попробую. Но не смогу попасть, да очень маленький будет. Руки скованы'.
'Я тебе немного помогу. Просто запусти файербол'.
'Пробую'.
'Целься не в них, а в сторону окошка!'.
Серый достал из ножен на боку узкий длинный клинок. Таким что горло перерезать, что мозг через ухо проткнуть — одинаково удобно.
— У-у, шкарасам! — кричал Конрад, все силясь подняться, отчего под ним отчаянно скрипел топчан.
Надо мной взмыло вверх граненое лезвие.
Сумрак спальной комнаты прорезала слабая вспышка. Махонький яркий файербол возник над Юркасом и метнулся к подоконнику, карликовым светилом разгоняя темень.
Сгусток плазмы влетел в стену и прекратил свое существование, однако света этого миниатюрного солнышка хватило, чтобы пробудить фонарик Фигана. Прибор гнома успел захватить сияние, внутри что-то щелкнуло, приводя его в действие. Широкий ярчайший луч ударил прямо в Конрада, отчего тело Воителя сжатой пружиной взлетело почти к потолку.
Фонарик погас, но в последнем всполохе света я успел заметить, как Конрад приземляется на ноги с мечом в руке.
