Какая-то выпестованная в самом центре пламенного сердца тяга поскорее очутиться рядом, прижать меня к себе и молчать, не произносить ни звука до тех пор, пока нашим душам не удастся наговориться вволю.
Вероятно, я излишне много внимания уделила малозначительным деталям и чересчур увлеклась немым восхвалением в адрес сидящего рядом парня. Такова уж моя странная натура, по уши влюбленная в невероятно красивого вампира.
— И чего мы не спим? — мягко спросил Майнер, заворожено прислоняя свою ладонь к моей щеке. Холод мгновенно сменился жаром, когда я позабыла о необходимости дышать, стараясь прижаться к руке как можно ближе.
— Тебя ждала, — бессовестно солгала я, подавляя пагубную решимость к откровенности. Рассказ о мерзких пакостях Северина равносилен убийству, ибо я знаю, как Джей его воспримет. Громы, молнии, цунами проклятий и обнажение сабель — то лишь поверхностный сценарий предстоящей бури гнева. Нет уж, увольте, мне предпочтительней разбираться со всеми сложностями в одиночку, нежели подставлять под удар любимого человека.
— Я уже здесь, — словно в подтверждение своим словам, он игриво растрепал мне волосы, беззастенчиво отнял доставляющую негу ладонь, снял с себя куртку, повесив ее на спинку кровати, скинул обувь и с шуршанием завалился на бок, попутно вытягивая из-под моей головы вторую подушку и отбирая одеяло.
Изображая смиренную покладистость, я без боя сдала спальные принадлежности и самым невинным образом придвинулась ближе. Закинуть на него ногу, опутать смоляными прядями на затылке нервно дрожащие пальцы, потереться губами о кончик аккуратного носа, скользнуть ниже к чуть подсохшим устам, попутно испещрив чувственными царапинами затянутую в ткань футболки грудь, и с минуту дразниться поцелуем. Владением этими отнюдь не детскими шалостями я обязана своему бессмертному гуру. На его учительское счастье, я пользуюсь ими довольно редко, лишь в тех исключительных моментах, когда отчаянно хочется позлить негодника и вывести из равновесия, как, например, сегодня. Мы так долго не были вместе, так истосковались друг по другу, что оба сгорали под действием взгляда. Прикосновения же попросту сводили с ума.
Стоило плавной волне удовольствия проследовать за рукой Джея от талии к бедру, немного покружить над ягодицами и подлезть под ночную рубашку, как реальность перед глазами раскололась надвое. Меньшая ее часть все еще напоминала мне о том, что мы находимся в доме со спящими родителями, за незапертой дверью, другая умоляла быстренько забыть о моральных аспектах и поддаться зову гормонов. Хотя правильнее обозначить эту феерию блаженства с иного ракурса. Безудержный танец любви в исполнении обворожительного Верджила и хромой на обе ноги Астрид, потому что акт обольщения был исполнен на любительском уровне. Едва первый зычный стон слетел с языка в ответ на легкие покусывания мочки уха, озарив собой пределы комнаты, как все мгновенно прекратилось. И обвиняющий взор бурлящих возмущением глаз, одаряющий мое виноватое лицо порицанием и призрачной толикой восхищения, послужил отчетливым сигналом к тому, что спорить-де чревато последствиями.
— Завтра, мой птенчик, — шепотом пообещал Майнер, педантично расправляя края задранной маечки и настойчиво кутая меня в сковывающие движения слои одеяла. — Сейчас я делюсь впечатлениями от просмотра 'Темного рыцаря', а после ты засыпаешь, договорились? — не веря своему обманчивому слуху, я мотнула головой, преданно прижалась носиком к небольшой ямочке на приятно пахнущей шее и опустила веки, погрузившись в мелодичность мерно журчащего голоса. — Итак, признанный злодей-гений Джокер в исполнении Хита Леджера…
Заснула я совершенно непреднамеренно и вопреки множественным ухищрениям полюбоваться сияющим профилем еще хоть минуточку. По телу разлилась слабость, подпитываемая осязаемым восторгом от того, что столь любимые и родные объятия вновь сопровождают меня на пути к Морфею. Однако до конечной цели я не добралась, помешал разнесшийся по дому крик:
— Милая, поднимайся! Одевайся, чисти зубки и спускайся в столовую, у нас гость, — на последнем издыхании похвасталась неизвестно каким известием окрыленная мама. Громкий хлопок двери возвестил о ее уходе и поселил в душе паническую мысль о том, что сплю-то я не одна!
В тот же миг меня словно ветром сдуло с кровати, к моему вящему успокоению и необъяснимому разочарованию оказавшейся пустой. В общем, кто бы сомневался! Скорее небеса упадут на землю, чем Джей поддастся эмоциям и забудется.
Путь до ванной я проделала на автопилоте, заранее ужаснулась перед тем как заглянуть в зеркало, узрела в отражении жуткое чудище с опухшим лицом и гривой давно нечесаных волос, раздосадовано сплюнула в раковину остатки зубной пасты, тщательно вытерлась полотенцем и вернулась в комнату за платком, коим намеревалась прикрыть бесстыже голые плечи. На переодевание сил бы точно не хватило.
Шумно спускаясь вниз по лестнице, я мысленно гадала над тем, как умудрилась проспать шесть часов и вовсе этого не почувствовать, и ничуть не заинтригованная именем внезапного посетителя хмуро прошла к своему привычному месту у обеденного стола.
— Доброе утро, мам, пап, — не отнимая мутного взора от пола, поприветствовала я родителей, плюхнулась на сиденье, подтянула ближе чашку с кофе, щедро наплескала в нее сливок и лишь затем отметила неладное. С моим появлением в столовой ранее слышимая дискуссия живо свелась на нет, и сейчас ни один из присутствующих не рисковал прослыть нарушителем гробового молчания. Причиной, ясное дело, послужило мое появление.
— Доброе утро, Астрид! — весело помахал мне рукой юноша, сидящий напротив, чьи внушительные очертания скрывались в тени ярких лучей солнца, бьющих из незанавешенного окна прямо за его спиной. Но голос! Да мне смело можно завязывать глаза, затыкать нос и связывать руки, этот неповторимо бархатный тембр не укроется от узнавания при любых обстоятельствах.
— Доброе утро, Джей, — растеряно повторила я, с ходу очень туго соображая над происходящим. — А что ты…как?
Понятия не имею, что за вопрос норовил сорваться с языка. Разве я не предупредила его вчера о гневливом главе семейства, который рьяно приписал все приступы меланхолии и апатии дочери проделкам ее обожаемого бойфренда? И не предостерегла как можно реже попадаться отцу на глаза? Неужели запамятовала?! Представляю, что сейчас начнется!
Видимо, я настолько увлеклась тревогами и волнениями касательно здоровья Майнера, что не уследила за собственным выражением лица. Столь досадная оплошность не осталась безнаказанной. Целую вечность, как мне показалось, родители буровили деморализованную дщерь красноречивыми взглядами. Мама вынула из моих рук стаканчик со сливками, отец медленно переложил газету на другой край стола, зачем-то переглянулся с гостем, спокойно потягивающим кофе, и все трое дружно расхохотались.
Моим первым порывом было броситься к телефонному справочнику за разъяснениями о номере психиатрической клиники, что в целом оказалось излишним. Все еще потешаясь над потерянной глупышкой Рид и ее глупо выпученными глазами, папа стер краешком салфетки навернувшиеся от смеха слезы и пустился в столь необходимые детали.
— Джей, конечно, предупредил нас, что будет сюрприз, но такого я не ожидал, — честно признался старший Уоррен, благожелательно хлопая лучащегося самодовольством вампира по плечу. — Неужто до сих пор не проснулась?
— Не проснулась, сэр, — неугомонно посмеивался надо мной Джей, грациозно вставая из-за стола. — Поэтому ничего и не понимает. Привет, Астрид, — сострадательным тоном обратился он ко мне, будто по отношению к безнадежной больной, обогнул отцовский стул и пружинисто опустился рядом с моим на корточки. — Я вернулся.
— Я вижу, — понимающе кивнула я головой, украдкой щипая себя за руку. Ауч! Значит, не сплю.
— Николас, мы опаздываем, — вдруг всполошилась мама, предпочитая допивать полезный для фигуры ананасовый сок уже на бегу. Во всеобщей суматохе никто не заметил лихорадочного шепота: 'Улыбнись и крепко обними меня. Позже все объясню', которому я подчинилась по всем законам безрассудства.
Парень с охотой ответил на мои удушающие телячьи нежности, боковым зрением покосился на отца, спешно проверяющего содержимое портфеля, и лишь затем позволил себе облегченный выдох, украшенный
