удалось. Прочие стражи встали на пару шагов позади, будто Дойл незаметно приказал им не мозолить глаза Шолто и его охранникам. Положение у нас было невыгодное. Мы вторглись на чужую землю, и вести себя нужно повежливей – всякому понятно. Но мне казалось по виду Шолто, что мы попали в гущу событий, к которым никакого отношения не имели.
Я опустилась на колено, потянув за собой Дойла. Голову я склонила – но не только ради уважения, я просто не могла уже смотреть в глаза Шолто. Я такого взгляда не стоила. Мокрая, заляпанная грязью, черт знает на что похожа – а он смотрел на меня с таким желанием, что больно становилось. Я уже обещала ему секс, он ведь не только повелитель своего двора, но и страж королевы. Он меня так и так получит, почему же он смотрит на меня с танталовой мукой во взоре?
– Ты принцесса Неблагого Двора, наследница короны. Зачем ты мне кланяешься? – Шолто пытался говорить спокойно и почти преуспел.
– Мы явились сюда незваными гостями, хоть и ненамеренно, – сказала я, не поднимая глаз и не отнимая руки у Дойла. – Мы должны принести извинения. Ты царь слуа, и хоть ваш двор – данник Неблагого Двора, все же вы автономны. Я всего лишь принцесса крови, пусть даже возможная наследница вашего верховного правителя, – но ты, Шолто, ты уже правитель. Царь темного воинства. Ты и твои подданные – единственное ныне великое воинство, последняя дикая охота. Народ, что зовет тебя царем, – чудесный и ужасный народ. И они, и ты в своих землях должны принимать знаки почтения от всех, кроме других монархов.
Кто-то из стражей у меня за спиной шевельнулся протестующе, но рука Дойла не шелохнулась. Он понимал, что мы все еще в опасности, да и сказала я только правду. В прежние времена сидхе понимали, что надо уважать всех королей и все народы, что подчиняются правлению сидхе, а не только тех, кто близок нам по крови.
– Вставай, нечего надо мной издеваться! – с необъяснимой злобой крикнул Шолто.
Я подняла голову: красивое лицо исказилось от ярости.
– Не понимаю, в чем… – начала я, но Шолто не дал мне договорить. Он метнулся ко мне, схватил за руку и вздернул на ноги. Дойл поднялся тоже, крепче сжал другую мою руку.
Шолто притянул меня прямо к лицу, пальцы впились мне в плечо до синяков.
– Я не верил Агнес. Не верил, что Андаис пойдет на такое зверство, – но теперь верю. Верю!
Он так меня встряхнул, что я чуть не упала, только Дойл меня удержал.
– Не знаю, о чем ты говоришь, – ответила я, стараясь говорить спокойно.
– Не знаешь?!
Он внезапно меня выпустил, я чуть не повалилась на Дойла. Здоровой рукой Шолто вцепился в повязку у себя на груди и сорвал ее.
Дойл шагнул вперед, заслонив меня. Я была только рада – у Шолто случались приступы дурного настроения, но таким я его еще не видела.
– Ты пришла полюбоваться своими глазами? Хочешь увидеть, что со мной сделали?!
Последнюю фразу он проорал так, что эхо отдалось по всей пещере, словно скалы вскрикнули вместе с ним.
И я увидела, что было скрыто повязкой. Мать Шолто была неблагой сидхе высокого рода, но отец – ночным летуном. Когда я в последний раз видела Шолто голым, он сбросил гламор – и торс у него не был гладким и мускулистым, как подобает торсу истинного сидхе, нет, у него от нижних ребер и почти до паха живот покрывали щупальца. И те щупальца, которыми летуны пользуются как конечностями, и те маленькие с присосками, что служат им вторичными гениталиями. Именно эти… излишества заставляли меня не слишком спешить к нему в постель. Да поможет мне Богиня, мне он казался уродом. Только вот теперь проблема решилась. Там, где прежде змеились щупальца, осталось только красное, сырое, обнаженное мясо.
Кто-то отсек ему щупальца под корень – буквально сбрил их вместе с кожей.
Глава 11
– Твои глаза, Мередит… Ты не знала. Ты правда не знала!
Шолто заговорил спокойней, с облегчением – но и с горечью тоже, как будто рассчитывал он на обратное.
Я заставила себя оторвать взгляд от раны и посмотреть Шолто в лицо. Глаза у него были распахнуты слишком широко, рот приоткрыт от удивления, близкого к шоку. Мне удалось прошептать хрипло:
– Не знала.
Облизнув губы, я постаралась взять себя в руки. Я принцесса Мередит Ник-Эссус, обладательница двух рук власти, вполне возможно – будущая королева. Мне надо лучше владеть собой. Я успела вцепиться в Дойла, но теперь шагнула от него прочь. Если Шолто смог с такой раной выжить, то я при виде ее хотя бы сдрейфить не должна.
Низенький охранник опять защебетал, и Шолто словно подхватил его реплику:
– Ивар прав. По вашим лицам ясно, что вы ничего не знали. С одной стороны, это утешает – значит меня не предали; с другой стороны, настораживает – очевидно, дела принимают опасный оборот для нашего двора и для вашего тоже.
Я медленно и осторожно пошла к Шолто, как приближаются к раненому зверю. Не спеша, чтобы не напугать его еще больше.
– Кто это сделал с тобой? – спросила я.
– Сияющий двор.
– Благие?!
Он кивнул.
– Только Таранис собственной персоной мог разлучить тебя с твоими слуа. Ни один другой сидхе любого из дворов не сумел бы поймать тебя врасплох, – сказал Дойл.
Шолто оглядел Дойла долгим задумчивым взглядом.
– Высокая оценка из уст Мрака королевы.
– Всего лишь правда. Принцесса сказала лучше, чем я: слуа – последняя дикая охота. Единственная теперь в волшебной стране. Только у тебя и у твоего народа в жилах течет сырая магия, и сила эта не из малых, царь Шолто.
– Шум драки должен был долететь до нашего холма, – с сомнением сказал Холод.
Шолто быстро глянул на него и тут же отвернулся – ему как будто трудно стало смотреть нам в глаза.
– Что оружием не возьмешь, то легко завоюешь нежной плотью, – хмыкнула из-под грязно-желтого капюшона Сегна Золотая.
Шолто ее не одернул. Наоборот – повесил голову, и светлые волосы спрятали лицо. На что намекает Сегна, я не поняла, но она явно попала в цель.
– Я бы не стал тебя расспрашивать, – сказал Дойл, – но если люди Тараниса напали на тебя – это прямой вызов власти королевы. То ли он думает, что мы все ему спустим, то ли считает, что для мести у нас сил не хватит.
Шолто поднял голову:
– Теперь ты понимаешь, почему я решил, что королева Андаис все знала заранее?
Дойл кивнул.
– Потому что нападение без ее предварительного согласия кажется еще безумней.
– Войны начинались из-за меньшего, – сказал Мистраль.
Шолто повернулся на голос.
– В последнюю нашу встречу ты сидел в кресле консорта у ног принцессы Мередит.
– Мне выпала эта честь, – поклонился Мистраль.
– Когда я сидел в том же кресле, честь эта была пустой. А для тебя?
Мистраль колебался с секунду, но сказал:
– Для меня она стала воплощением всех надежд и даже больше.
Мне удалось не оглянуться на него. Он так тщательно подбирал слова, что я поняла: мне нужно внимательней присмотреться к стоящему передо мной царю. Шолто отчаянно желал познать прикосновения соплеменницы-сидхе, мечтал, что чья-то высокая магия вспыхнет и сольется с его собственной. А я не подумала, что Шолто в нетерпении ждет, когда же я выполню обещание и отдамся ему. Покушения,
