II. Я, созданный Брайаном Джоном, Сто лет своим гордился звоном. Теперь же звон мой схож со стоном. III. Я триста лет сзывал народ, Но реставрирован. И вот Теперь мне, старцу, снова год. IV. Я Генри Гопкинсом отлит. Хоть у меня почтенный вид, Но я не слишком басовит. V. Я тоже. Ибо мой металл Теперь слегка поплоше стал: Отливщик часть меня украл. VI. И я расстался с серебром, И оловянным языком Звоню печально о былом. VII. Мне год назад спилили ухо, И сразу же, лишенный слуха, Я зазвучал мертвецки глухо. VIII. Двоим я прежнею порой По силам был. Теперь со мной Дурак справляется любой. Перевод В. Лунина
ЭПИТАФИЯ НА СМИТА ИЗ СТОУКА, ПЕССИМИСТА
Я дожил до главы седой, Не зная женщин, Боже. Уж лучше бы родитель мой Вовек не знал их тоже. (С французского и греческого)
Перевод В. Лунина
СЦЕНА РАССТАВАНИЯ
Бледны как смерть жена его и мать, А сам он, пересиливши терзанья, Отчаянье пытается скрывать. Они прощались в зале ожиданья, Когда, прервав немолчные рыданья, Взревел мотор, напомнив, что беда Не к ним одним наведалась сюда. Солдат прощался с молодой женой И с матерью, изборожденной горем, Как шрамами. Слыхал я стороной, Что плыть ему к восточным дальним зорям (Пять лет в разлуке быть ему за морем). Шагнул к дверям. И вслед истошный стон 'Дождусь ли?!' за собой услышал он. Перевод Г. Симоновича
УБЫВАЮЩИЕ ДНИ НА ФЕРМЕ
Затопили, за нашим окном закурился первый дымок: Лучи пронизали огонь, будто нити - ткацкий станок. Воробьи из кустов выпархивают, трепеща от испуга, Что вернется зима холодная и закружит вьюга. Ивы, чьи ветви топорщатся от осенней ветреной дрожи, На мальчишек, недавно подстриженных, очень сейчас похожи. Кто там тяжелый идет и высокий, Черный и красный, белым покрытый? Такой черноглазый, такой краснощекий, С полоской волос, как морозцем, подбитой? К нам идет древотряс Делать сидр для нас,
