обычно строгое отношение к слову уступает место потоку неконтролируемых эмоций.
В шести следующих частях стихотворения Бродский раскрывает смысл своего восклицания, детально описывая, почему не стоит смотреть назад:
Там хмурые леса стоят в своей рванине. Уйдя из точки 'А', там поезд на равнине стремится в точку 'Б'. Которой нет в помине.
В перечислении фактов отсутствует последовательность, похоже, Бродский называет первое, что приходит ему в голову, не заботясь о логических связках и переходах. Сообщение о традиционном российском разгильдяйстве ('Там лужа во дворе, как площадь двух Америк') соседствует с грустной статистикой о разводах ('Там одиночка-мать вывозит дочку в скверик') и оценкой политической ситуации на Кавказе ('Неугомонный Терек там ищет третий берег'). Стремление горных народов к независимости Бродский рассматривает как попытку найти 'третий берег' реки — обрести невозможное. За этим следуют рассуждения поэта о нежелании молодого поколения жить умом предков ('Там дедушку в упор рассматривает внучек'), о космических полетах и о несоизмеримо высоких зарплатах офицеров советской армии по сравнению с доходами прочего населения.
Политическая ситуация, которая и послужила причиной отъезда поэта из страны, занимает в его воспоминаниях скромное место. Бродский отмечает обветшалость идеологических догм ('Там при словах 'я за' течет со щек известка') и сообщает о том, что, несмотря на серп и молот, украшающие флаг страны, в ней толком ничего не делается: 'в стенку гвоздь не вбит и огород не полот', то есть 'грубо говоря, великий план запорот'.
Все, о чем в стихотворении сообщает поэт, для нас, российских читателей, открытием не является. Все верно: и то, что 'пивная цельный день лежит в глухой осаде', и то, что 'завод дымит, гремит железом, / ненужным никому: ни пьяным, ни тверезым', и то, что простые истины часто игнорируются в пользу мировоззренческих тупиков ('простую мысль, увы, пугает вид извилин'). Да и не к нам, скорее всего, обращен весь этот монолог, а к самому себе, пытающемуся найти 'третий берег' реки, обрести невозможное. Чем же заканчиваются воспоминания? Удается ли поэту убедить себя в бессмысленности обращения к прошлому? Бродский говорит об этом в восьмой части стихотворения:
Синтаксис русского языка диктует постановку новой для слушающего или наиболее важной для говорящего информации в конец предложения. Сравните: — Где ты был? — Я ходил в магазин. Все другие варианты, например, 'Я в магазин ходил' или 'В магазин ходил я' не являются нормативно- нейтральными.
Анализируя предложение 'Я вырос в тех краях' с этой точки зрения, можно сделать вывод, что жизнь 'в тех краях' имела для Бродского особое значение, хотя он и употребляет глагол 'привык', обозначая свое отношение к прошлому. Мы любим то, к чему привыкаем, поэтому 'привык' в контексте стихотворения отражает чувство ностальгической привязанности поэта к прошлому, которое не может перечеркнуть даже факт тюремного заключения и ссылки. Привыкнув к чему-нибудь, будь то 'свинец небес' или 'бури', человек уже не может без них обходиться, если не обретает в жизни достойной замены по принципу 'клин клином вышибают'.
В экземпляре книги, подаренной Бродским Евгению Рейну, от слов 'их лучшему певцу' идет стрелка с надписью: 'Е.Рейн, хозяин этой книги'[85]. Юношеские размышления поэта о незыблемости места жительства ('там, думал, и умру') не оправдались. Отношение к этому Бродский выражает с помощью предложения 'Видать, не рассчитал'. Тот факт, что он не рассчитал своей судьбы, очевиден и без этой фразы. Следовательно, ее назначение в чем-то другом.
'Видать, не рассчитал' повторяется дважды в соседних строках. В случае достоверного предположения 'Должно быть, не рассчитал' дублирование фразы не может быть оправдано. Да и какой смысл предполагать то, что является очевидным. Двойное употребление глагола с отрицательной частицей 'не' возможно только при передаче сожаления. 'Видать, не рассчитал', да и невозможно было рассчитать все последствия эмиграции, как невозможно рассчитать квадратуру круга — превратить круг в равновеликий квадрат.
При анализе стихотворения Роберта Фроста 'Домашние похороны' Бродский обращает внимание на неоднократное употребление автором глагола 'see' (видеть): 'Любой искушенный поэт знает, как рискованно на небольшом отрезке использовать несколько раз одно и то же слово. Риск этот риск тавтологии. Чего же добивается здесь Фрост? Думаю, именно этого: тавтологии. Точнее, несемантического речения' ('О скорби и разуме', 1994).
Повторение, с точки зрения Бродского, является приемом, к которому прибегает поэт в условиях эмоционального взрыва, в случае, если чувства не могут быть переданы обычными средствами. Не находя слов, поэт повторяет первое, что приходит ему в голову. Таким образом, за лексическим повторением скрывается 'неадекватность отклика', 'шараханье от неизъяснимого' ('О скорби и разуме', 1994). В заключительной части 'Пятой годовщины' частота, с которой поэт повторяет слова, словосочетания и предложения, приобретает роковое значение.
Использование в следующей строфе фразы 'Видать, не рассчитал' помогает раскрыть другую мысль поэта: 'не рассчитал', потому что думал, что человек существо самодостаточное, а на поверку оказалось, что 'задник' (окружение) важнее, чем сам актер, и простор необходим для всадника больше, чем что-либо другое. Только простор — пространство впереди — дает возможность всаднику стремительно двигаться вперед, так стремительно, что передние ноги лошади сливаются с задними: 'Передних ног простор не отличит от задних'.
'Теперь меня там нет' — в этом замечании ни для читателей, ни для автора тоже не содержится новой информации, за исключением неизбежного при повторении эмоционального взрыва и акцентирования слова 'нет' в конце фразы. За повторением фразы скрывается сознание непоправимости того, что произошло, а, может быть, и желание уязвить самого себя за некогда принятое решение.
Описание предполагаемой реакции на его отъезд — это тоже запоздалая попытка оправдать свой выбор, хотя бы перед самим собой. Уверенность поэта в том, что его отсутствие на родине 'большой дыры в пейзаже // не сделало; пустяк: дыра, но небольшая', помогает смириться, обратить свои мысли от неизбежной при воспоминаниях романтической восторженности к суровой реальности, которой нет дела до эмоций поэта.
Повторение фразы 'Теперь меня там нет' в следующей строфе свидетельствует об особом отношении Бродского к данному факту:
Определение своих чувств с помощью слова 'странно' логически выпадает из контекста стихотворения, так как значение этого слова не предназначено для оценки внутреннего состояния и
