сановного вельможи, которых ныне развелось больше, чем при Леониде Ильиче.
Но сейчас, в приятной компании, Фролов не нервничал абсолютно. Нравилось ему быть в одной машине с Лидой.
Нравилось – и все.
4
Поняв, что остановка надолго, Фролов заглушил двигатель, опустил передние стекла и даже люк открыл – на стареньком «Форде» он тоже имелся.
Большинство соседей поступили так же, и в результате через раскрытые окна в салон ворвался не аромат бензинового выхлопа, а очень даже приятная лесная свежесть. А еще – пение птиц, которое Сергей Петрович ввиду редкости феномена даже сразу не распознал.
В общем, почти идиллия наступила, нарушаемая лишь дробным матерком остановившегося прямо за ними – и, очевидно, опаздывающего – водителя огромного автомобилевоза. Парень, как тигр в клетке, расхаживал взад-вперед вдоль вставших машин и негромко, но отчетливо выражал свое отношение к происходящему.
В отличие от него соседка Фролова была спокойна. Она явно получала удовольствие и от лесного воздуха, и от красивого вида: слева пейзаж был прикрыт микроавтобусом, зато справа родные просторы наблюдались во всем великолепии.
– Интересно, что там может происходить? – наконец спросила она.
– Либо ремонт, либо авария, – предположил опытный Фролов.
Он попал в точку, причем оба раза.
Когда пробка, слегка пошевелившись, все-таки поехала – не быстро, потихоньку, но уже без остановок, – люди в машинах смогли рассмотреть причину остановки вплоть до деталей.
И если других увиденное кого развлекло, – народ обожает разглядывать аварии, – кого напугало, то Сергей Петрович расстроился аж до холодной испарины на лбу. Ведь это он вслух почти пожелал владельцу «бумера» сдохнуть.
А в том положении, в которое сам себя загнал водитель «БМВ», ничего другого и не оставалось. На этом участке трассы действительно шел ремонт, машины тормозили ход, и куда-то спешившего человека это не устраивало. Поэтому он, – наверное, почти не снижая темпа, – встал одним колесом на обочину и начал обходить медленно идущую колонну справа.
После чего, описав вместе с трассой левый поворот, оказался прямо перед дорожным катком – на огромной скорости, с высоким кюветом справа и, видимо, большой машиной слева.
Теоретически кювет в таких случаях предпочтительнее, но то ли бедолага водитель надеялся все-таки уйти на дорожное полотно, то ли пытался затормозить, забыв про смоченную дождем глину обочины, – результат был налицо: длинная черная машина не то чтобы деформировалась, а просто перестала существовать как единое металлическое целое.
Небольшая ее часть – с человеческими останками – осталась влипшей между катков дорожного монстра: около нее крутились два гаишника и совершенно бесполезный в таких ситуациях доктор.
Остальное было разбросано прямо по дороге и кювету, причем, судя по разлету обломков, удар был страшный.
Некоторое время Фролов рулил молча, пытаясь справиться с нахлынувшими ощущениями.
И – удивительное дело! – девушка его прекрасно поняла.
– Вы здесь точно ни при чем, – мягко сказала она. – Он сам для себя все выбрал.
Сергей Петрович промолчал, но, лишь объехав по окружной дороге Тверь и переехав по мосту неширокую еще Волгу – а это километров с тридцать, – начал приходить в себя.
Конечно, не он, Фролов, со страшной силой запрессовал несчастного «гонщика» под дорожный каток. Но со словами надо быть аккуратнее, все они имеют материальную силу – в этом Сергей Петрович был убежден полностью.
– Сколько мы проехали? – поинтересовалась девушка.
– Около трети пути. Устали?
– Нет. Наоборот, мне нравится. Еще бы без трагедий – совсем было бы хорошо.
– Есть не хотите? – спросил водитель.
– Вообще уже можно, – согласилась пассажирка в отличие от Фролова, ограничившая свой обед чаем с пирожным.
– Тогда выбирайте кафе, – предложил Фролов. Ему было приятно накормить девушку.
Но быстро поесть не сумели.
Потому что впереди на обочине стоял старый, рыжего цвета «Запорожец» с ушами- воздухозаборниками, а около него сгорбился немолодой мужчина с тросом в руках. Мимо него сплошным потоком проносились автомобили, и оттого лицо мужчины приняло совершенно отчаявшееся выражение.
Фролов тоже проехал бы мимо, но в «Запорожце» внутри кто-то сидел, а Сергей Петрович сегодня никуда не торопился.
Он притормозил, аккуратно съехал на обочину и направился к бедняге с тросом.
Тот, увидев благодетеля, припустил к нему мелким бегом: быстрее не получалось из-за протеза – на «Запорожце» сзади был соответствующий знак, а подойдя поближе, Фролов разглядел и ручное управление.
Сергей Петрович про себя чертыхнулся: как пела старуха Шапокляк – хорошими делами прославиться нельзя. Возиться с буксиром придется ему, не заставлять же инвалида. Но и уехать теперь тоже невозможно.
Ладно, решил Фролов, и ему даже легче стало, пусть это будет за ту неосторожную фразу.
– Большое вам спасибо, – бормотал мужик. – Мне-то ничего, а мама так нервничала. Полчаса стоим, никто не остановился.
– Никто? – ужаснулся Фролов.
– Кроме эвакуатора, – печально сказал инвалид. – Но он такие деньги запросил, что лучше нам здесь ночевать.
– А куда вас тащить-то? – спросил Сергей Петрович.
– Мы из Выдропужска. Там сынок поможет.
– Откуда? – переспросила подошедшая Лида.
– Из Выдропужска, – спокойно повторил мужик, наверное привыкший к реакции на название его малой родины.
– Впереди будет, по трассе, – объяснил ей Фролов, а про себя подумал, что тащить на веревке этот чертов «запор» придется долго – не меньше сотни километров.
Он протянул руку за тросом, но инвалид оказался проворным, быстро нагнулся и закрепил один его конец на своем автомобильчике.
Фролов пошел к своему и подал задом так, чтобы удобно было подцепить второй конец троса. Потом снова вылез из кабины.
Инвалид прикрепил буксир к «Форду» и наконец задал так волновавший его вопрос:
– Вы уж меня простите, сколько мне это будет стоить?
– Нисколько, – отмахнулся Сергей Петрович.
– Я не бедный, – обиделся инвалид.
– А я не эвакуатор, – оборвал дискуссию Фролов. – За деньги не работаю.
– Спасибо, – поблагодарил тот. – Но мне все равно неловко.
– Да, мы хотели бы что-нибудь заплатить, – подтвердила мама инвалида, совсем пожилая, очень полная и, видно, властная старуха, которая с помощью Лиды тяжело выбралась из машины и медленно, вперевалку, подошла к месту переговоров. – Мы так привыкли.
– Вот что, друзья, – подвел итог Фролов. – Либо я вас везу бесплатно, либо стойте тут дальше.
– Это шантаж, – усмехнулась старуха и протянула руку Фролову: – Эмма Витальевна, хирург. Правда, бывший, – тут же уточнила она.
– Сергей Петрович, полиграфист, – представился он, пожимая ее очень даже сильную ладонь –
