– Только выставьте охрану. И надо до конца разобраться со взрывчаткой. Другого такого случая может и не быть.
– В школе я учился, – невозмутимо ответил капитан. – В первом классе. Мы надолго сюда?
– Дальше поедем как порядочные – днем.
– Боюсь, что движение усилится.
– Это нам на руку. Много машин на дороге – труднее проводить серьезные операции.
– Вы тоже учились в школе, – признал капитан. – А может быть, даже и преподавали.
– Может быть, – согласился Милов.
«Ладно, утро, как сказано, вечера мудренее, – успел еще подумать Милов прежде, чем провалиться во всегда неожиданное пространство сна. – Я бы не отказался, конечно, съесть чего-нибудь, а может быть, и выпить. Но устал, как собака – даже жевать лень. Да и нечего вроде бы… Спать, спать – вот о чем мечтаю…»
Он не без труда обернулся к спальной полке – и обнаружил, что место уже занято: Леста уснула там, легко дыша. Милов прикинул, что уместится рядом – если ляжет на бок; а кто его сосед по спальному месту, для него сейчас было совершенно безразлично, у него на этот счет и мыслей никаких не возникало. Спать – и хорошо бы пробудиться не от стрельбы… Да, выспаться – мечта. Хотя, казалось бы, вчера выспался на месяц вперед. «Просто нервы уже не выдерживают, – подумал он с обидой на самого себя. – Но хочешь не хочешь, а перед сном нужно еще прогуляться. По свежему воздуху. Говорят, очень полезно для здоровья. А в этом случае – особенно».
На прогулку Милов захватил с собой автомат. «На случай дождя, – подумал он с усмешкой, – вместо зонтика».
Он двинулся в том же направлении, в каком они ехали. Но шел не по асфальту, а лесом, метрах в пятидесяти от дороги. Шел бесшумно, хотя ему самому казалось, что каждый шаг его сопровождается оглушительным треском; но то был эффект слуховой капсулы, которую Милов на сей раз вложил в ухо в самом начале пути. Без такого приспособления он бы сам себя не слышал – а другие и подавно.
Милов отлично помнил эти места. И заранее прикинул: если бы это ему предстояло перехватить здесь автоколонну, то он выбрал бы для этого местечко сразу же за поворотом, который он заметил еще издали и не рискнул вести конвой дальше; за этим поворотом дорога входила в выемку, и если там остановить колонну, хотя бы просто перегородив дорогу какой-нибудь парой грузовиков – деваться громоздким машинам было бы некуда: ни развернуться, ни объехать. Другого столь же удобного места на этой дороге нельзя было найти.
От места, где Милов остановил машины и расположил лагерем, до поворота было почти полтора километра. С километр он прошел свободно, не очень хоронясь: если засада действительно была, и если даже они выставили боевое охранение, то вряд ли стали выдвигать его так далеко. Но когда, по его расчетам, до предполагаемого места осталось метров пятьсот, он заскользил профессионально – от дерева к дереву, с остановками, с постоянным оглядыванием. Автомат он держал наготове, хотя знал, что воспользуется им только в самом крайнем случае: он не сражаться шел, но всего лишь на разведку. Вот если он наткнется на группу, которая, заметив колонну, отправится, чтобы напасть на нее ночью – разве что тогда придется стрелять, хотя бы для того, чтобы предупредить своих…
Группы он, однако, не встретил, зато убедился, что засада и на самом деле не плод его воображения. У него оказалось даже маловато фантазии: на обочинах, готовые в нужное мгновение перекрыть дорогу, стояли даже не грузовики, а два танка. Старые добрые танки российского производства. Милов залег, вслушиваясь. Огней никто не разжигал, соблюдали дисциплину, но негромко переговаривались; если бы не его электроника, Милов и в пяти шагах вряд ли услыхал бы приглушенные голоса. Он пролежал, прислушиваясь, с полчаса. И прикинул, что в засаде находилось порядка тридцати бойцов – не считая танковые экипажи. Нет, пробиться через такой заслон, имея в прицепах такой каверзный груз, какой вез конвой – и думать не стоило. Нужно было отыскать другой вариант.
Вернулся он без приключений. Разбудил тренера команды, объяснил ему обстановку. Тренер выставил охранение. Вот теперь и в самом деле можно было бы позволить себе отдохнуть. Не сразу, конечно; еще через полчасика…
Команда уже спала – кроме часовых, конечно. Милов, не зажигая плафона в кабине, приладил рацию. Послал вызов.
Ему откликнулись. Слышимость была хорошей; похоже, собеседники его находились где-то близ границы.
– Вариант сорвался, – сказал он. – Причины активности на границе мне не ясны.
– Мы устанавливаем. О срыве известно. Что предпримете? Остается совсем мало времени.
– Наиболее вероятен новый вариант, морской. Суть не меняется, только способ. Нужен пароход. Достаточно убедительный. Нейтральный.
– В какой порт прибудет груз?
– В торговый, я полагаю.
– Поняли.
– Это осуществимо?
– Надеюсь. Во всяком случае, найдите возможность связи за шесть часов до. Если у нас не получится – вам придется прекратить выполнение задания и скрыться.
– Очень не хотелось бы.
– Нам тоже. Немедленно начинаем работать над вариантом. Что вам нужно сейчас?
– Михаил может говорить?
– Он в отсутствии. Как только появится, свяжется с вами.
– Тогда ничего. Конец связи.
